Четыре сестры

Беттина уставилась на него. Огюстен почесал нос, сунул палец в ноздрю от замешательства, поспешно вынул его и подхватил кота, подбиравшегося к двум горшкам сливок.

– Мне нравится.

– Нам тоже.

– Я хочу сказать, больше нравится печь, чем есть.

– А мне наоборот! – хихикнула Дениза.

Сюзи перехватила взгляд Беттины на Огюстена и засмеялась.

– Смотри аккуратней с ризориусом[74], Беттина.

Беотэги сочувственно поджала губы.

– Сожалею, – сказала она. – Если бы меня спросили, какую я хочу сестру, я бы не выбрала эту модель.

– А когда приедет ваша кузина? – вдруг спросил Огюстен.

Кашель Беотэги прозвучал как взрыв петарды. Сюзи хмуро смотрела, как она задыхается.

– Я тоже, – изрекла она, – не выбрала бы в сестры эту модель.

– Я… – в замешательстве пробормотал Огюстен.

– Нет, правда, – не унималась Сюзи. – Так странно, что кузина Вирсавия не дает о себе знать.

Огюстен милосердно протянул Беотэги стакан воды.

– Ну? – настаивала Сюзи. – Кузина Вирсавия?

Беотэги отдышалась. Опустила палец в горшочек со сливками, пососала его и сказала:

– Кузины Вирсавии не будет.

– Так я и думала! – фыркнула Сюзи.

– Замолчи. Она звонила… – Беотэги снова опустила палец в горшочек. – Помните звонок в день отъезда? Это была она. Вирсавия. Чтобы отложить наши каникулы на две недели. Она получила заказ на святых из очистков… То есть на картины из очистков с изображениями святых… Для какого-то монастыря.

Все смотрели на Беотэги так, будто она рассказывала о последнем искушении Христа.

– У меня не хватило духу сказать, – призналась Беотэги. – Ни вам. Ни маме. Мы так долго этого хотели. С таким трудом уговорили Шарли. И твою маму, Дениза. Ну и вот.

Гримас единственный издал звук, когда принялся вылизывать миску. Потом Дениза рассмеялась. За ней Беттина.

– Я бы сделала то же самое! – воскликнула Беттина.

– Я тоже! – подхватила Дениза. – То есть нет. Нам бы я сказала.

– Я испугалась, что… что вы испугаетесь.

Они опять рассмеялись. Огюстен поднял бровь:

– Чем заниматься кузиной, займемся лучше палаткой?..

Дениза ул ыбнулась.

– Вернемся к необычайным будням.

– Оксюморон, – заметила Сюзи.

* * *

В первую их ночь в палатке погода выдалась великолепная.

* * *

Фред Верделен явился своей дочери Женевьеве в конце следующего дня. День прошел, серенький, пасмурный. Никого в море, унылый пляж. Мороженое покупали мало.

– Кажется, пора сворачиваться.

Женевьева вздрогнула.

– Ты как будто разочарована, что видишь меня, – сказал он чуточку грустно. – Ты ждешь возлюбленного.

– Да ничего подобного! – возмутилась она. – У тебя крыша едет!

– Тцц! Тцц! Это у тебя она едет. Куда девалась моя прагматичная Женевьева? Та, что точно знает, сколько нужно литров бензина, чтобы проехать двести сорок семь километров на скорости семьдесят шесть километров в час. Или где встретятся два поезда, если они едут с одинаковой скоростью по маршруту…

– Хватит, папа! – прошептала она на высокой ноте. – Помоги мне лучше закрыть ставни.

Но он не мог. Откуда у призраков мускулы?

– Извини, – сказал он. – А ведь на меня всегда можно было положиться.

– Ничего. Я справлюсь.

Женевьева одна взялась за первый ставень. Сильный встречный ветер дул с океана, и ей пришлось повозиться. Она заперла тяжелый ставень и перевела дыхание, прежде чем взяться за второй. Приподняла его с мыслью о штангистах. И ставень вдруг утратил вес, стал легким, совсем легким… Женевьева вставила его в паз без малейшего труда! Закончив, она увидела Виго, он стоял рядом.

Это он ей помог.

– С кем ты разговаривала? – спросил он так непринужденно, будто они виделись десять минут назад.

– Ни с кем.

Он передернул плечами, как делают, скидывая куртку или неудобную мысль. И показал ей что-то на Морском бульваре.

– Что это? – спросила Женевьева.

Она, конечно, хорошо видела, что там стояла машина.

– «Гольф». Дядя мне одолжил.

Он склонился к ней, весь из себя вкрадчивый.

– Ты водишь?

– По возрасту имею право, – ответил он.

– Она правда твоего дяди?

– Да.

Женевьева убрала мороженое в холодильник. Вышла из киоска и заперла дверь. Не успела она положить ключи в сумку, как Виго обнял ее и развернул к себе. Не так, как в прошлый раз. Мягче, нежнее.

– Я хочу провести этот вечер с тобой, – прошептал он ей в ухо. – Ты и я. Можем для начала поехать поужинать… я знаю одно местечко.

Для начала.

– Мне хочется, – продолжал он. – А тебе?

Женевьева подняла взгляд и удивилась, увидев в его глазах доброту, которую он обычно не выказывал. Она трижды моргнула, сама того не желая, и ответила:

– Да. Мне тоже.

* * *

Женевьева вскочила на велосипед и стремглав покатила к Виль-Эрве. Она почти летела и, чувствуя себя космическим кораблем, крутила педали к луне. Вот только вдали была видна не луна, а солнце, круглое, как арбуз, над кромкой воды.

По дороге мама запрыгнула на маленький багажник позади.

– Этот мальчишка чертовски соблазнителен, правда?

– Слишком, если честно, – запыхавшись, ответила Женевьева.

– Типа Брандо. Лоб, брови… Ты так быстро едешь. Говоришь, ты с ним уже встречалась?

– Насчет встречалась не знаю. Видела, да.

– В рубрике происшествий?

– Не говори глупостей!