Четыре сестры-королевы

Нет никого счастливее Маргариты на свадьбе ее дяди Томаса и Жанны Фландрской – разве что дядя Гийом, который наконец добился благоволения Белой Королевы. Бланка на пиру сажает его рядом с собой, флиртует и смеется, как со старым другом, а он сияет в предвкушении земель и титулов, которые, несомненно, последуют. Маргарита тоже улыбается за столом вместе с новоиспеченным графом Фландрии и его женой. Угроза ее браку наконец миновала. Но сегодня у нее есть и другой повод улыбаться: приехала мама с Санчей – высокой для своего возраста, необыкновенно хорошенькой и очень застенчивой, – и они сидят рядом с Маргаритой.

– Смотри, как сияет Томас! – Мама смотрит, как он танцует со своей невестой. – Не знай я своего брата так хорошо – подумала бы, что он влюблен.

– Людовик часто смотрел на меня точно так же, – замечает Маргарита.

Она не виделась с мамой три года. Ожидала ли она сочувствия? Как она забывчива! Мама многозначительно смотрит на ее плоский живот:

– Все имеет свою цену, Маргарита. Я же вас учила. Если хочешь любви короля, нужно заплатить за это наследниками.

– Я бы рада, мама. Жаль, что не всем дается непорочное зачатие.

Мама поднимает брови. Она переводит взгляд на Людовика, который перешел за стол к Бланке и теперь склоняется к ней, как подсолнух к солнцу.

– Я думала, у тебя были один-два выкидыша, раз ты вышла замуж такой молодой.

– Мать внушает ему, что влечение ко мне – грех. И, я слышала, заплатила его духовнику, чтобы убеждал в том же самом. А Людовик так набожен!

Бланка раскатисто хохочет на весь двор. По бокам от нее дядя Гийом и Людовик ухмыляются и смотрят на королеву-мать, как ревнивые ухажеры. Мамино лицо багровеет. Маргарита смотрит на ее колени: мама так сжала кулаки, что обручальное кольцо впилось в палец.

– Так не пойдет, – говорит мама. – Нет, так дело не пойдет.

* * *

Вскоре дядя Гийом получил повышение за свой ловкий план, воспрепятствовавший Симону де Монфору стать следующим графом Фландрии.

– Я должен стать одновременно князем и епископом Льежа, – сияя, делится он с Маргаритой и ее матерью после их возвращения в Париж. – Королева – прошу прощения, я хотел сказать «королева-мать» – предложила мне выдвинуть свою кандидатуру, и император Священной Римской империи одобрил ее. Боже! Я богатый человек.

Элеонора будет завидовать. Дядя не только ослабил надежды Англии укрепить свои позиции у границы с Нормандией, но вдобавок получил должность при французском дворе. «Тебе надо увидеть нашего дядю, который выступает, как напыщенный петух, – пишет Маргарита сестре. И не может удержаться, чтобы не добавить: «…но при всем своем самодовольстве он благодарен мне за эту новую честь».

Это жалкая ложь. Но как сказать правду не кому-то, а Элеоноре? Пока Маргарита борется за сохранение места на троне, ее сестра раздаривает земли, титулы и устраивает выгодные браки родственникам. Дядюшки вернулись от короля Генриха все в золоте, дяде Питеру обещан Ричмонд, Бонифасу – архиепископство Кентерберийское. А у Маргариты даже нет верной служанки. Зачем она делится своими печалями с сестрой? Ее гнетет мысль, какое превосходство должна чувствовать Элеонора, и утешает лишь надежда: «Но все-таки Прованс когда-нибудь достанется мне».

У Элеоноры, конечно, свои трудности. Как и Маргарита, она еще не родила. И ее жизнь в Англии далека от идеальной. «Английские бароны сговариваются против меня, называют «иностранкой», а нашего отца – «захудалым графом», но мне нет до этого дела, – пишет она. – С благословения Генриха я окружу себя семьей, которая оградит меня от врагов, как крепостные стены». Вот бы Маргарите такую защиту! Если Бланка начнет уговаривать Людовика расторгнуть брак, кто вмешается? Тут даже дядя Гийом вряд ли ее спасет, несмотря на свой новый титул. А с другой стороны, теперь здесь мама – и твердо намерена сделать для Маргариты все, что сможет.

В свой последний вечер в Париже мама встречалась с Белой Королевой в ее покоях, вернулась с золотым ожерельем – подарком Бланки, – но глаза ее были как кремень.

– Бланка Кастильская хочет от тебя избавиться, – объявила она, словно сообщая нечто новое.

Маргарита вздыхает:

– Невзлюбила меня с самой первой встречи. Если бы я знала за что, постаралась бы изменить ее мнение.

– Тебе нужно лишиться всех зубов и волос, не-вообразимо растолстеть и отупеть, как бедняжка Изабелла, тогда Бланка смягчится. Она не невзлюбила тебя, а боится.

Маргарита смеется:

– Боится меня? Маленькую деревенщину с грязью под ногтями и без капли мозгов?

– Подходила бы под это описание – давно бы была беременна.