Четыре сезона

– Боже милостивый! – наконец с трудом выдавил Дик Боуден.

– Но ведь это… Не может быть… – начала Моника и осеклась, бросив взгляд на Тодда. – Милый…

Дик Боуден тоже смотрел на сына.

Тодд, встревожившись, поднялся и сделал шаг к отцу.

– Да что случилось?

– Мистер Денкер, – ответил отец и замолчал, не зная, что добавить.

Тодд увидел заголовок и все сразу понял. Огромные буквы кричали: «БЕГЛЫЙ НАЦИСТ ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ В БОЛЬНИЦЕ». Внизу две фотографии – обе Тодд видел раньше. Одна была сделана шесть лет назад уличным фотографом, и Артур Денкер на всякий случай ее выкупил, чтобы она никому не попала на глаза. На другой был снят Курт Дюссандер в эсэсовской форме: фуражка щегольски сдвинута набок, под локтем – офицерская тросточка.

Если нашли снимок уличного фотографа, значит, побывали у него дома.

Тодд быстро пробежал глазами статью, лихорадочно соображая. Об убитых бродягах пока ни слова! Но их тела обязательно найдут, и газеты тогда взорвутся заголовками: «КОМЕНДАНТ ПАТЭНА ОСТАЛСЯ ВЕРЕН СЕБЕ!», «УЖАСНАЯ НАХОДКА В ПОДВАЛЕ НАЦИСТА! ОН ПРОДОЛЖАЛ УБИВАТЬ!».

Тодд покачнулся – земля уходила у него из-под ног.

Откуда-то издалека донесся отчаянный крик матери:

– Держи его, Дик! Он падает!

Падает! Падает! Падает!

Это слово закрутилось в голове, будто на нем заело пластинку. Тодд смутно почувствовал, как отец подхватил его. Перед глазами все поплыло, и он потерял сознание.

27

Эд Френч откусил от плюшки и развернул газету. Увидев первую полосу, он едва ли не подавился.

– Эдди! – встревожилась Сондра Френч. – С тобой все в порядке?

– Папа подавился! Папа подавился! – торжественно пропела маленькая Норма и с удовольствием стала помогать матери стучать Эду по спине. Тот не обращал на них внимания, не в силах отвести изумленный взгляд от газеты.

– Да что с тобой? – снова спросила Сондра.

– Это он! Он! – закричал Эд, с силой тыча пальцем в фотографию. – Тот самый человек! Лорд Питер!

– Да о чем ты…

– Это дед Тодда Боудена!

– Что? Военный преступник? Да ты с ума сошел!

– Это точно он! – почти простонал Эд. – Господи Боже, никаких сомнений!

Сондра Френч долго разглядывала фотографию.

– На Питера Уимзи совсем не похож! – пришла она к выводу.

28

Тодд, бледный как мел, сидел на диване между родителями.

Напротив располагался вежливый седовласый полицейский по имени Риклер. Дик предложил позвонить в полицию, но Тодд сказал, что сделал это сам, и его голос, когда он говорил, был ломающимся, как у подростка.

Теперь же Тодд говорил безучастно и монотонно, чем до смерти пугал Монику. Ему должно было скоро исполниться восемнадцать, но во многих отношениях он оставался еще совсем мальчишкой. Такой шок не мог не сказаться на мальчике.

– Я читал ему… даже не знаю… «Тома Джонса» Филдинга. «Мельницу на Флоссе» Джордж Элиот. Меня книга не впечатлила. Рассказы Готорна. Я помню, ему особенно понравились «Каменный лик» и «Молодой Браун». Начали «Записки Пиквикского клуба», но потом бросили. Он сказал, что Диккенс смешнее всего, когда рассуждает серьезно, а Пиквик вообще

похож на котенка. Он так и выразился. Наверное, самой лучшей книгой был «Том Джонс». Она нам обоим понравилась.

– И это было четыре года назад, – уточнил Риклер.

– Да, я заезжал к нему, когда было время, а потом стал учиться в школе в другом конце города. Нас туда возили на автобусе… тренировки… стали больше задавать на дом… в общем… всяких дел прибавилось.

– И свободного времени стало меньше.

– Да, верно. В старших классах заниматься приходиться больше… надо набирать баллы для колледжа.

– Тодд – очень способный ученик, – почти автоматически добавила Моника. – По успеваемости он второй в классе. Мы им очень гордимся.

– Еще бы! – заметил Риклер с понимающей улыбкой. – У меня в школе «Фэрвью», что в конце долины, учатся два сына. Так к ним претензий нет только по физкультуре. – Он повернулся к Тодду: – А когда стал учиться в другой школе, ты уже больше не читал ему?

– Нет. Только иногда – газету. Он спрашивал меня, что в заголовках. Очень следил за скандалом с «Уотергейтом». И всегда интересовался котировками фондовой биржи, а там все напечатано так мелко, что он просто опупевал. Извини, мам.

Она молча погладила его по руке.

– Не знаю, зачем ему нужны были котировки, но он следил за ними.

– У него имелись кое-какие акции, – пояснил Риклер. – И проценты помогали ему сводить концы с концами. Хотите, я вас удивлю? Человек, который помог ему купить акции на чужое имя, был осужден за убийство в конце сороковых! Бывают же совпадения! У Дюссандера в доме нашли пять комплектов удостоверений личности на разные имена. Надо отдать ему должное: заметать следы он умел.

– Наверное, акции он хранил где-нибудь в банке, – заметил Тодд.

– Прошу прощения? – Риклер удивленно приподнял брови.

– Акции, – повторил Тодд, и отец, который сначала тоже удивился, согласно кивнул.

– Сертификаты акций были в ящике под кроватью, – ответил Риклер, – вместе с фотографией, где он снят как Денкер. А у него что – была абонирована депозитная ячейка в банке, сынок? Он говорил об этом?

Тодд, подумав, покачал головой.