Четыре сезона

Не мешало бы поесть

– Я должен был вернуть кассету!

А доктор тебя предупреждал!

– Надо только подняться…

Не забудь плед, он так там и валяется

– Да ну его этот плед, другой найду.

Этот связала мама

Но Тамура уже себя не слушал. Он прохромал на улицу, ковыляя, спустился с лестницы, несколько раз остановился на ней, борясь с приступами тошноты.

Это всё от голода

– Мы идём в прокатную.

И славно, это как раз по пути к Кобаяши

– Как стыдно-то, он ведь ждал.

А мама ждала, что из тебя выйдет что-нибудь путное. Что ты хотя бы девушку себе найдёшь

– Мне не нужна девушка.

Что женишься

– “Слишком рано взрослеют”…

Опять ты за старое

– “Слишком рано остаются одни”

Вместо неоновой дорожки “Видеопрокат” над дверью красовался развёрнутый эмалированный папирус с акварельным рисунком и тушевой каллиграфической надписью:

“Old SalMOON”

“Старый (лунный) Лосось”

Рыбина была старательно выведена графичными чёрными контурами и раскрашена красными, жёлтыми и оранжевыми чернилами. На лбу и прочих сверкающих частях её тела белым акрилом были обозначены блики.

– На лосося по цвету совсем не похоже.

Но художник здесь поселился талантливый

– Интересно, сколько ему лет.

Наверняка какой-нибудь проворный юнец

– Почему ты так решил?

Знаешь как рождаются прозвища в школе? – мелких детей называют здоровяками, здоровяков, наоборот, малышами

– Сколько бы лет ему не было, он наверняка не лишён чувства юмора.

И, может быть, любви к английскому языку

– О, это было бы чудесно. Знать бы, что в этой лавке.

Похоже, возвращение кассеты откладывается на неопределённый срок

– Я бы, для порядка, ещё постучался к нему домой.

Так он и сделал.

Ему никто не ответил.

В двери было новомодное тонкое продолговатое окно для почты. Кассета с трудом пролезла в него. ХлопкА об пол не последовало. Тамура отогнул окошечко пальцем и увидел, что кассета легла на какую-то коробку.

– Видимо, про переезд он не шутил.

Ты хотел сказать, не ВРАЛ

– Всё в рамках приличий, как ты и хотел.

Ты и есть само неприличие

– Как…

Как ты и хотел

Спустившись во двор к «Старому лунному Лососю», Тамура толкнул дверь магазина, но она не поддалась.

Ты что, не видишь, табличка “Не работает”

– И впрямь. Как я её не заметил?

Ты видишь и слышишь только то, что хочешь

– Зайду потом. Голод отступил.

Если что, я тебя предупреждал

– О чём?

Обо всём, о чём ты не хотел слушать

– Сильно нужны мне твои советы.

Ты их сам себе даёшь

– Вот и сникни.

Из-за двери раздался стук.

От испуга Тамура слегка дёрнулся. Стекло было чёрным, едва прозрачным, но только на самой двери. Табличка была прилажена вплотную с внутренней стороны. Стук повторился. При этом видно было загоревшие костяшки пальцев, касавшиеся стекла с той стороны.

– Что за шут?

Тамура постучал в ответ. Тишина.

Снова раздался стук с той стороны. Озорной, игривый. Видать, хозяин и впрямь был большой шутник.

Тамура принялся было снова стучать, как дверь распахнулась.

– Ну и видок у вас, если смотреть с моей стороны, доложу я вам!

Улыбчивый старик, кажется, на половину индиец, слал лучи света золотыми зубами всему миру. Один солнечный зайчик уколол Тамуру прямо в глаз. Где-то в правой верхней доле головы проснулась тупая давящая боль.

– Я вас раньше не встречал?

– Да, именно так, я обосновался здесь недавно, второго дня, можно сказать.

– Кажется, раньше здесь обитал один молодой человек…

– У вас к нему дело? Он, кажется, должен быть у себя.

– Нет. Но, думаю, мы с ним всё уладили.

– Прекрасно! Чертовски приятно заканчивать дела, не находите?

Тамуру этот вопрос почему-то поставил в тупик.

– Эээ… Весьма – протянул он с улыбкой.

– Ох, что же это я? – старик услужливо распахнул дверь шире – быть может вы составите мне компанию за, скажем, чашечкой крепкого чая?

– С удовольствием.

– Чудно!

Проходя по длинному коридору, Тамура не мог не отметить поразительной перемены помещения (на самом деле гараж был по-прежнему короток, но мебель расставлена так умело, что создавала иллюзию удлинённого пространства).

– Сколько же здесь зеркал!

– Удачное решение, не находите?

– Воистину!