Четыре стороны света и одна женщина

– Все будет хорошо, – заверил ее Ричард Квинси, но его голос дрожал, он фальшивил. Арина попыталась отстегнуть ремень безопасности, но пальцы не слушались ее. Все тело было словно ватное. Она в панике огляделась по сторонам. Ловушка. Западня, и она попалась в нее. Ричард Квинси предал ее. Этот прекрасный человек с мягким голосом и доброй улыбкой – он привез ее сюда. Но как? Почему она ничего не помнит? Она уснула.

– Как ты мог? – прошептала она, глядя ему в глаза с обреченностью человека, идущего на казнь. Ричард отвернулся. Арина обвела взглядом салон автомобиля. Она заметила чашку и вспомнила, с какой настойчивостью Ричард хотел, чтобы она допила чай. И ведь она не видела, как был приготовлен этот чертов чай.

– Ты отравил меня.

– Вы не понимать, – прошептал он. – Вы не так понять весь история.

– О да? И ты считаешь, он пришел, чтобы просветить нас насчет того, как и кого он убил? – Арина справилась с ремнем безопасности и распахнула дверь. Страх придал ей сил, и, когда «дядюшка-дьявол» оказался рядом с ней, она умудрилась неведомым образом оттолкнуть его и выскочить на дорогу. И побежала. Только не останавливаться. Шаг, другой, третий. Никогда не сдаваться. Не оглядываться назад.

– Это лишено смысла, – услышала она прямо за своей спиной. – Территория охраняется.

Тогда Арина повернулась и остановилась, заставив непослушное тело выпрямиться. Она посмотрела прямо в глаза своему преследователю, стараясь не дрожать всем телом. Бессмысленно бояться неизбежного.

– Максим никогда не простит вас, – пробормотала она. Если бы это было возможно, от ее взгляда дядюшка воспламенился бы на месте, от ее ярости и злости. Но Аркадий только рассмеялся ей в лицо и вдруг подал ей руку самым галантным способом.

– Позвольте проводить вас в дом, Арина Павловна, – любезно предложил он. – На улице холодно.

Он подал ей руку, но она только сжала губы и отвернулась.

– Я сама, – сказала Арина, чувствуя сильнейшее головокружение. В тот же миг она осела на землю. И потеряла сознание.

30

Ее нигде нет. Она ушла от него? Но это необъяснимо и жестоко, это невозможно. Однако ее нет. Квартира пуста. Она сказала, что поедет домой. А еще она сказала, что ей все равно. И вот – он один в пустой квартире. Как она могла сказать такое? Как ей может быть все равно? Она вела себя так странно в последние дни. С того самого момента, как он предложил ей стать его женой.

Водитель лимузина высадил ее здесь, около дома, но теперь ее нет. Она решила уйти от него. Но почему? Не его грубость оттолкнула ее, не его жестокая игра, не ссадины на ее теле, не темные следы на запястьях. Все это – не то. Получается, ее оттолкнула его любовь. Другого объяснения просто нет.

Максим замер в кресле перед темным, незажженным камином и посмотрел в пустоту. Что он сделал не так? Может быть, он чем-то обидел ее? Ни одного слова, никакого объяснения, ни записки. Только пустая квартира и эта нелепая тишина, разрушающая его изнутри.

Он не умеет страдать. Он никогда никого не любил.

Может быть, он все не так понял? Максим прошел по темному коридору на кухню. Он прошел мимо барной стойки и остановился у кухонного острова. Положил ладонь на холодный гранит и закрыл глаза. Сколько времени прошло с того дня, как Арина лежала тут, перед ним, нежная и прекрасная? Он помнил каждую ее улыбку, каждый стон, каждый поцелуй, каждый рывок ее связанных рук.

Куда она могла уйти?

Максим вернулся в гостиную и огляделся. Ее одежда в шкафу, учебники на столе, тетрадь открыта, словно ждет возвращения своей хозяйки. Его букет стоит в широкой вазе. Розы распустились, и их аромат заполнял всю комнату. На улице так холодно.

Куда? Может быть, она проголодалась и решила купить круассанов? Пошла в аптеку за таблетками от головной боли? Максим подошел к окну и посмотрел на темную Москву-реку, лежащую перед ним, и на сверкающий от ночной подсветки Крымский мост.

– Я люблю тебя! – Ее голос все еще звучал в его памяти. Максим вздрогнул, ему показалось вдруг на секунду, что он увидел ее, стоящую там одну, в темноте, на набережной. Но этого не могло быть, откуда бы ей там взяться. Зачем бы она стояла там и смотрела на их окна? Что ей делать там, на улице, где так холодно и ветрено? И все же…