Четыре Ступени (СИ)

Светлана опять послушалась. Почувствовала, как резко качнулся мост от его шага. Вскрикнуть не успела. Его руки обхватили её, приподняли над досками. Так, в охапке, он тащил её вместе с рюкзаком на другой берег. Мост трясся, раскачивался. Слышалось повизгивание прогибающихся досок. Светлана боялась. Теперь больше умом, чем заячьей своей душой. В руках у Павла Николаевича было надёжней. Паника отступила.

Дубов шёл осторожно и, в то же время, насколько позволительно, быстро. Сам прекрасно понимал, что под двойной тяжестью не только доски могут обломиться, могут лопнуть скрепляющие их верёвки. Он молчал, напряжённо пыхтел. Сойдя с моста, не успев поставить Светлану на землю, натужно выдохнул:

- Вот и всё. Открывай глаза, глупенькая.

Светлана стояла на твёрдой почве, с испугом и восхищением взирала на Павла Николаевича. Рядом мелькали весёлые лица. Её щупали, теребили, поздравляли. Снова посыпались шутки. Люська, придерживая за талию, повела её в тенёк, присесть, отдохнуть, выйти из стресса. Светлана порывалась вернуться, оглядывалась на Павла Николаевича. Он отряхнул брюки, футболку, вытер со лба пот. Всё так же мягко посоветовал ребятам:

- Не трогайте сейчас Светлану Аркадьевну. Ей надо прийти в себя.

Его послушались сразу. Отползли подальше. На какое-то время затихли. Слышался только негромкий ровный гул. Как на ином уроке. Этот гул часто вызывал у Светланы воспоминание о пасеке. Её водили на пасеку пару раз. Давно, в детстве, на даче.

Она лежала в тенёчке на траве и следила взглядом за Павлом Николаевичем. Он вернулся к образу чужого, сухого и жёсткого человека. К Светлане не подходил. Старался не смотреть в её сторону. Если они случайно встречались взглядами, тут же недовольно отворачивался. Ей взгрустнулось. Павел Николаевич попытался от неё спрятаться. Жалел о своей ночной откровенности. Поздно. Многое она успела заметить, как бы он ни маскировался. Успела. Может, он и не рыцарь без страха и упрёка, но крохи рыцарского в нём, без сомнения, есть.

- Не пялься на него, как дура, - шипела тем временем Люська, обмахиваясь листом лопуха. Утро было в самом разгаре, но парило невыносимо. У Люськи лицо покрылось бисеринками пота. Лопух спасал мало. Лист был огромным, пыльным. С ржавыми пятнами по краям. На черенке копошилась уйма меленьких чёрных насекомых. Такая гадость.

- Люсь, брось этот лист немедленно, - поморщилась Светлана. - А если эта мерзость, да, да, эта, тебя покусает?

Люська от неожиданности выронила лопух. Испуганно захлопала короткими ресницами. Неожиданно вся ссутулилась, скукожилась, отвернулась от Светланы.

- Люсь, ты чего? - растерялась Светлана. - Ну чего ты? Никто тебя не покусает. Я не хотела тебя пугать. Они такие противные, эти чёрненькие…

Люська трясла головой, не желая поворачиваться. Дёргала плечами, вырываясь у Светланы из рук. Несколько раз хлюпнула носом.

- Обо мне ещё никто ни разу не позаботился, - глухо пояснила она.

Светлана обомлела. Руки опустились сами собой. И от Люськиной реакции, и от Люськиного признания. Никто и не думал заботиться. Сказала просто так. Противно было смотреть на грязный лопух с корочкой из насекомых. Да разве это за забота? Смех один. Нехорошо как получилось. Но теперь уж точно надо иногда заботиться о Люське. Как человек идёт по жизни без чьих-то о нём хлопот и беспокойства? А родители? А сестра? Ведь у Панкратовой есть сестра. А друзья? Она, получается, никому не нужна, не интересна?

- Знаешь, - задумчиво промолвила Светлана, осознавая, что не лжёт ни капли. - Мне не нравится как тебя все зовут. Все хорошие люди придумывают близким особенные имена. Я тебе тоже придумала. Можно, я буду звать тебя Люлей?

Несомненно, столь значительная идея родилась у Светланы под воздействием “Повести о Павле”. Звал же этот Костя свою любимую Лёкой. А Светлана будет называть подругу Люлей. Не плагиат, не заимствование - подражание хорошему.

В ту же минуту Дубов, про которого Светлана ненадолго забыла, зычно скомандовал: “Подъём!” Все зашевелились, вставая. Люська тоже вскочила. Стараясь не оглядываться на Светлану, пошла к своему рюкзаку. С предложением подруги не согласилась. Но ведь и не отказалась?