Четыре Ступени (СИ)

- Я видел вас вчера с мальчиками возле машины “скорой помощи”. Это ведь вы были той самой соседкой, которая спасла жизнь Николаеву?

- Я… - покраснела Светлана. - Но только…

- Не оправдывайтесь. Вы сделали то, что должно. Не каждый бы решился. Уважаю. Извините, что в походе вёл себя непозволительно.

- Когда? - у Светланы горели уши. - Ночью? Или потом?

- И ночью. И до, и после, - смутился Павел Николаевич. Совсем смутился. Внезапно пожал ей руку. Мягко так пожал, почти ласково. Сорвался с места, не сказав более ничего. Светлана проводила его взглядом, и существо её наполнилось радостью. Какая досада, надо идти на урок, сейчас бы посидеть в одиночестве. Однако, что делал Павел Николаевич вчера вечером в тех краях? И так поздно? Ему до дома добираться сначала автобусом, потом на метро. Совсем в другую сторону. Что забыл Дубов возле той пятиэтажки? Ой, неужели он здесь свою бывшую жену и друга ищет? Может ли быть? Времени на обдумывание не оставалось. Светлана не любила опаздывать на уроки. И так вон насколько задержалась. Потом, ближе к вечеру всё обдумается.

После уроков, в конце рабочего дня к ней в кабинет ввалилась Люля. Как обычно, с шумом и треском. А ведь были времена, Светлана сравнивала Панкратову со скалой, с монументом. Насколько первое впечатление бывает обманчивым. Фейерверк она, а не монумент. Первое, что в шуме и треске смогла разобрать Светлана: Николаева выпишут через два дня. Радость, которая переполняла Светлану последние три часа, перехлестнула через край. День сегодня какой замечательный!

- Аркадьевна! - трещала Люля, с грохотом подтаскивая дополнительный стул к учительскому столу. - Закрывай дверь на ключ. Будем курить и пить кофе.

- Люля, я не курю. Ты забыла? - засмеялась Светлана.

- Ну хоть кофе-то у тебя есть?

- Кофе есть.

- Значит, ты будешь делать нам кофе, а я покурю за двоих. За себя и за того парня. В смысле, за ту девчонку.

Светлана пошла к двери с ключом в руках, запираться, и налетела на Галину Ивановну.

Сухое лицо завуча, как и всегда, было невыразительно. Коротко стриженые светло-русые волосы торчали в стороны, словно наэлектризованные. На линзах очков прыгали блики, за которыми с трудом угадывалось выражение глаз. Впрочем, Светлана и так помнила: глаза у Галины Ивановны почти всегда холодные, северные.

- Можно поинтересоваться, чем вы тут занимаетесь? - Галина Ивановна прошла к столу.

- У нас будет заседание методобъединения, - с весёлым вызовом просветила Люля. Вскинула голову, смотрела нахально. Знала, ничего ей завуч не сделает, ни к чему придраться не сможет. Давно, ещё при советской власти, когда Люля была совсем молодой и неопытной, она сцепилась в неравной борьбе с третьим секретарём райкома партии. Неожиданно для всех, прежде всего для себя, драчку выиграла. У секретаря начались неслабые проблемы, а за Люлей закрепилась репутация бронебойной женщины, с которой лучше не связываться. Себе дороже. Несмотря на то, что впоследствии Люля ничем и никогда не подкрепила свою грозную репутацию, общественное мнение сохранялось в прежнем виде. Правда, Галина Ивановна не связывалась с Люлей по другой причине. Они вместе, в один год пришли после института на работу в эту школу. И поначалу крепко дружили. Галина Ивановна лучше всех знала “безбашенность” бывшей подруги. Предпочитала не вязаться с Панкратовой, не трепать нервы.

- Люська, - замораживающим голосом заметила Хмура, - лапшу вешай на уши кому-нибудь другому. Тебе разрешили курить в подвале, там и кури. Нечего учебное помещение табаком прованивать.

- А кто курил? Кто курил? - взвилась Люля. Она и впрямь покурить не успела. Даже сигарету не успела из косметички извлечь. - Ты понюхай!

- Я не за тем пришла, - скривилась Галина Ивановна. Крыть ей было нечем.

- А зачем? - пошла в новую атаку Люля, свято исповедовавшая принцип “лучшая защита - это нападение”. - Зачем? Настроение людям портить? Ты на это только и способна, ни на что больше!

- Я к Светлане Аркадьевне, по делу.

Светлана с любопытством наблюдала за их перепалкой. Раньше при ней перепалки они себе позволяли редко. В последнее время всё чаще и чаще. Может, уже за свою приняли? Пора бы. Восьмой год Светлана с ними работала. Скоро ветераном станет.

- Светлана Аркадьевна, я, собственно, к вам. Вы что это мою протеже забыли? Ольга Александровна про вас спрашивает. Павлику так нужен английский! Будьте столь любезны, определитесь, продолжите ли вы заниматься с мальчиком или нам другого преподавателя искать? Ответ, хотите, мне дайте, хотите, сами позвоните Ольге Александровне.

- Ой, Галина Ивановна, - всполошилась Светлана. - Ей-богу, забыла совсем. У меня такое лето муторное было. Осень не лучше. Такие проблемы! Я буду заниматься, буду, честное слово.

- Ну, вы сами тогда позвоните и с ней договоритесь, - уронила Галина Ивановна и величаво выплыла из кабинета.