Четыре Сына. Рождение легенд

– Ты б поостерегся. Она, правда, кое-чему научилась, – насмешливо скалясь, поддержал Киф подругу, облокотившись ей на плечи.

– О! Что, прям правда-правда? – глумливо спросил Фихад, икнув толи от смеха, толи от выпитого. – Может продемонстрируете, лира Бэр?

– Не буду я ничего тебе демонстрировать, пьянь.

– Ух, какие мы грозные! – довольно протянул близнец.

– Утухни, Хлотар, – встрял Юхан. – Спой лучше что-нибудь веселое.

– Да, точно! – поддержали Фалемота голоса со всех сторон костра.

Близнецы отлично пели. Точней обычно пел Фихад, а Фибад подыгрывал ему на свиринге, которую постоянно таскал с собой. Может и Фибад обладал певческим даром, но Энире не довелось его послушать.

– Хорошо, хорошо, – великодушно согласился Фихад, словно это была великая честь для собравшейся здесь челяди, затем, организовав тишину, торжественно объявил: – Старинная эссорская!

Энира тихо фыркнула, но, как и все, затихла. Ей нравилось слушать Хлотаров. Фибад достал из-за спины тонкую свирингу, и, прикрыв глаза, начал в нее дуть. В ночной тишине разлилась дивная музыка, призывая мурашки бегать по коже. Дождавшись нужного момента, Фихад начал петь своим красивым с легкой хрипотцой голосом:

В Эссоре, в чаще, на холме,

Жила красавица Палет.

Умна, строптива, холодна,

Сводила всех мужчин с ума.

Влекло их в чащу ту, на холм.

А на холме том, старый дом.

Но в дом тот просто не войти.

В нем чары нужно обойти.

Энира хмыкнула. Прямо песня про молодую Сараху.

И много сгинуло мужчин,

Их не найти, как не ищи.

В округе поползла молва,

Что нету в чаще той добра.

Что ведьма злая там живет,

И ночью демонов зовет.

Поведал это парень Герт.

Он видел демона с Палет.

В Эссоре, в чаще, на холме,

Они стояли в темной мгле.

Но демон тот был не простой.

Светился, точно золотой.

Его глаза, как неба синь,

В руке одной клубился дым,

Второй же не было совсем.

Он, слушав Палет, веселел.

Закончив ведьма свой рассказ,

Осела наземь, и тут раз!

Исчез тот демон, след простыл,

Исчез, как будто и не был.

Герт все народу рассказал,

Но люд Палет не наказал.

Пытались ведьмин дом спалить.

Но взвился ветер, стал он выть,

Задул огонь и стал кружить.

Он разогнал толпу вокруг,

Как будто лучший Палет друг.

И больше в чащу не ходили.

Курганом ведьмы имя наделили.

Уж сколько сотен лет прошло,

Молва не смолкла все равно.

В Эссоре, в чаще, на холме,

И в наши дни живет Палет.

Фихад закончил петь и под громкие хлопки начал драматично кланяться.

– Вот ты Кардаш сладкоголосый, – запустил в Хлотара ягодой черешни Непс, лениво развалившись на земле и положив руки на поваленное бревно за спиной. – Хорошо ж получается у тебя, засранец.

– Вы ведь с Эссора, Фибад? Там на самом деле есть такой курган? – поинтересовался Эйд.

– Есть, – ответил Фибад. – Мы мелкие еще были. Услышали вот эту песню от деда, спросили про этот ведьмин курган. Он сказал, что в лесу, в какой-то там деревне (название уже не помню), есть холм со злым домом. Мы с Фихадом собрались уже туда смотаться, но нас забрал в Квихл Мастер Гирнап…

Парни начали рассказывать разные истории и легенды тех мест, где они родились. Энира с интересом их слушала, поражаясь воображению людей. Половина из того, что она услышала, было таким бредом, что аж смех пробирал.

Про себя посмеиваясь, лира усердно отдирала кусочек мяса от большого обгоревшего ломтя, внимательно слушая историю Имана о драконе, что жил в каком-то болоте, но неожиданно он замолк. Энира удивленно подняла голову, чтобы посмотреть на рассказчика (вроде по сюжету паузы не должно быть). Иман замер в положении сидя, смотря в сторону. Сидящий рядом с ним Эйд и Фибад, застыли точно в таких же позах. Энира посмотрела туда, куда все смотрели, и с шипением выпустила воздух сквозь зубы.

– Вставай, Бэр. Пошли, – холодно, без каких-либо эмоций произнес Хардраг, возвышающийся над всеми сидящими Младшими учениками.

Повисла мертвая тишина. Казалось даже температура вокруг понизилась. Энира, пропустив слова Тэйпа, продолжила спокойно отрывать кусочки мяса, кипя от гнева. Она была единственной из сидящих, кто хоть как-то шевелился. Парни же, будто превратились в многовековые окаменелости. По идеи, они должны были вскочить и поклониться Подмастерью, но никто не двигался.

– Я десять раз повторять не буду.

– Никуда я с тобой не пойду, – с полным безразличием ответила Энира.

Она закинула кусочек мяса в рот и начала лениво его пережевывать, смотря на языки пляшущего огня, всем своим видом подтверждая сказанные слова. Хардраг сделал два шага по направлению к ней, но перед ним стеной вырос Юхан.

– Если она сказала, что не пойдет, значит, не пойдет, – уверенно произнес Фалемот.

Энира чуть не поперхнулась, ошарашено посмотрев на спину своего друга. Она и раньше знала, что он неладен с головой, но чтоб настолько! Тэйп медленно перевел взгляд с лиры на Юхана, посмотрев ему прямо в глаза. Эни хорошо знала, как Хардраг может поставить на место одним лишь взглядом, и вполне представляла, что сейчас твориться в душе Фалемота. Однако он не отступил, а только до побеления сжал кулаки.