Четыре Сына. Рождение легенд

Что ответил Тэйп, Энира уже не узнала. Она почувствовала, как невидимый кулак вновь ударил ее под дых, лишив возможности дышать. Через несколько секунд все вновь встало на свои места. Энира открыла глаза, и нисколько не удивилась, что вернулась в свое тело. Теперь она по-другому смотрела на Хардрага, который тоже как-то иначе ее рассматривал. У нее даже сомнений не было, что он просмотрел не одно ее воспоминание.

– Можешь идти, – нарушил затянувшееся молчание Тэйп. – Завтра, в девять, на третьем поле.

Энира послушалась. Последнее воспоминание с Селиром, заставило ее чуточку лучше относиться к Хардрагу. Теперь-то она знала, что он может быть другим.

– Можно вопрос? – уже уходя, решилась спросить лира.

– Все зависит от вопроса, – поднимаясь с земли, ответил Тэйп.

– На каком языке ты ругался?

Хардраг мгновение внимательно смотрел ей в глаза, ища подвох, но решив, что вопрос вполне безобиден, в своей спокойной манере ответил:

– На дарском.

– Ты дарс? – удивилась Энира.

У нее не было знакомых дарсов, но мальчишки рассказывали ей о них, и были они не самого лучшего мнения об этой нации.

– Да.

– Из Актаса?

– Из Хасара.

Эни вдруг захотелось задать ему еще кучу вопросов, но что-то подсказывало, что на сегодня лимит терпения Тэйпа на ее любопытство исчерпан. Но оставалась еще одна животрепещущая тема, требующая немедленного разрешения.

– Ты ведь ничего не сделаешь парням? Они же не виноваты, что дураки, – с надеждой спросила Энира.

– Дураков надо учить.

– Но… Это моя вина! Я по глупости рассказала Юхану и Кифу об этих твоих гонках по лесу и о рвачах. Они же просто за меня переживают!

– Значит, учить нужно тебя. И лучший способ сделать это через твоих друзей.

Энира поняла, что сделала мальчишкам только хуже и теперь от безысходности захотелось расплакаться. Это явно отразилось на ее лице, так как Хардраг нахмурился и с раздражением произнес:

– Ладно, Бэр. Я подумаю, что с ними можно сделать.

Плакать моментально расхотелось. Радость перемешалась с изумлением, так что лира застыла, как вкопанная, не веря, что Тэйп поменял решение.

– Еще вопросы? – любезно поинтересовался он, с лицом палача перед повешеньем.

Вопросы были. И была их масса! Но Энира решила не злить Подмастерье.

– Нет, – поспешно ответила она.

– Тогда иди.

Глава 17

Игры не по правилам.

Фостэйн, Къюнгонд

3037 г.

Как же необъяснимо приятны глазу плавные линии, изгибы, нежные очертания. Ласковый шелк, укутывающий бархат кожи совершенного женского тела, его легкое скольжение во время вдоха и выдоха. Как невинен этот легкий трепет длинных ресниц, скрывающих сон прекрасных глаз. Как очаровательны эти приоткрытые дыханием покоя уста.

Сидя в мягком кресле, Айдан потерял счет времени, наблюдая за спящей баронессой Адориндой Бармор. Столько лет эта девушка была для него заветным желанием. Столько ночей он мечтал о ней, а она даже не знала об этом. Все четырнадцать лет, наполненных событиями и свершениями, принц, а теперь уже и король Фостэйна, не видел баронессу, но когда, после долгого отсутствия в столице и очередного завоевания процветающего королевства Ракуэль, Айдан вернулся в родной замок, его ожидала двойная радость. Первая, на встречу своего короля-победителя собрались все жители Фостэйна. Они чествовал его, словно он завоевал весь Материк. Вторая же, Адоринда Бармор, прибывшая из своего имения, на юге королевства, в числе прочих именитых дворян, чтобы почтить своего правителя. Прошедшие года пошли на пользу баронессе, ее красота расцвела так, что затмила всех дам при дворе.

Больше Айдан ждать не стал, и на следующий же день Адоринда стала его официальной фавориткой. Каждая красавица двора возненавидела баронессу, но никто не смог осудить ее за столь скоропалительное решение оказаться в покоях короля. Ни для кого не секрет, что если мужчина богат, то будь он похож хоть на креветку, больную всеми видами лишая, для многих женщин он будет неотразим. Мало того что Айдан был безмерно богатым и влиятельным королем, так он еще и отличался редкой для мужчины красотой. Это был двойной удар по женским сердцам и их корыстным душам.

Поэтому совсем неудивительно, что так полюбившаяся изначально милая скромная баронесса вдруг резко стала неприятна всем дамам без исключения. За ее спиной распускали грязные слухи, некоторые особы даже обращались к савирам, чтобы убрать соперницу, но в лицо ей пели соловьями, прикидываясь самыми преданными друзьями. Каждый хотел урвать кусочек золотой кормушки, к которой Адоринда была ближе прочих.

Прошло всего несколько месяцев, но Айдан уже смотрел на свою любовницу, понимая, что страсть его с каждым днем гаснет. Его душу почти не трогали ни улыбка пухлых губ, ни томный взор черных глаз, ни грациозные тонкие кисти, ни тихое дыхание вздымавшее высокую грудь. Очарование такой желанной мечты стремительно таяло, и правитель Фостэйна все чаще обращал внимание на других женщин.