Четыре Сына. Рождение легенд

Спустя восемь дней Тэйп все же вернулся, целый и невредимый, поразив этим Эниру (мальчишкам потребовался целый месяц на восстановление!). Но это быстро забылось, под возобновившимися тренировками, на которых Подмастерье выжимал из лиры все соки, словно пытался нагнать пропущенные дни. Понимая, что тратит свое драгоценное время из-за его дурацких занятий и запретов, Эни на каждом "уроке" устраивала маленькие бунты, тем не менее тщательно выдерживая ту грань, переступив которую Хардраг мог применить против нее силу. Однажды, во время висения над шипами, лира подтянулась и уселась на перекладину, всем своим видом показывая, что заниматься подобной ерундой она больше не намерена. Как ни странно, но Подмастерье не разозлился. Он молча убрал шипастую дорожку и позволил ученице спуститься на землю.

История же с воровством кинжала имела похожий финал. Когда Тэйп в очередной раз велел ей принести именной нож, лира Бэр задала единственный вопрос – какими способами ей можно пользоваться. Получив ответ "любыми", она надела платье, распустила свои шелковые волосы, и, присмотрев себе Старшего ученика, "случайно" сбила его, выбежав из-за угла. Пока Энира сердечно извинялась, лежа на нем сверху и проникновенно заглядывая в глаза, ее рука медленно и верно вытаскивала кинжал у него из-за пазухи. Обворованный Старший ученик, так и не обнаружил свою пропажу, зачарованно провожая девушку взглядом. После этого Эни торжественно вручила Хардрагу нож, и, как и было обещано ранее, эти занятия прекратились.

К сожалению, остальные тренировки продолжались, и когда Тэйп был в Квихле, и когда его не было.

– Серьезно, Бэр, мне иногда кажется, что ты с закрытыми глазами стреляешь, – издевательски произнес Тэйп, облокотившись на деревянный парапет, являющийся барьером, за который квихельмы не должны выходить во время стрельбы.

Стояла невыносимая духота. Илар палил так, будто хотел сжечь все живое. Даже трава вокруг болезненно пожухла. Заниматься в таких условиях было невозможно. Но для Хардрага не существовало такого слова. Так что Энира, изнывая от жары, уже который час подряд, стреляла из лука и тихо бесилась от его комментариев.

На поле находились лишь она да Подмастерье. Число квихельмов сильно поредело за последний месяц, так что их внезапного появления можно было не опасаться. Энира, без стеснения, стянула с себя мокрую насквозь рубашку, оставшись в одной нагрудной повязке и штанах. Помогло не сильно. Она все равно мокла как мышь, то и дело, ощущая, стекающие капельки пота по шее, спине или животу. Одно радовало, что хоть рубашка теперь мерзко не приклеивалась к телу.

– Как можно метиться в десятку, а попасть чуть ли не в соседнюю мишень? У тебя, наверное, что-то с глазомером. Надо бы сказать Сарахе, чтоб посмотрела тебя. Хотя метишься ты, действительно, правильно. Но в последний момент, стрела срывается в другую сторону. Скорей всего проблема в руках. Надо еще их подкачать, а то как бы не подвели в самый ответственный момент.

Энира так сжала челюсти, что, казалось, сейчас зубы начнут крошиться. Она ничего не ответила, продолжая метиться в красный кружок.

– Ты же говорила, что Фалемот в комара попасть может, – продолжил свою изысканную пытку на нервах Тэйп. – Я столько раз уезжал из Квихла, неужели нельзя было попросить его позаниматься с тобой пару часов? Или он занимался, да только не настолько хорош, как ты его расписала?

Терпение лопнуло. Да она целыми днями занималась с Фалемотом, стоило ему выехать за ворота! Ладно он унижает ее, но Юхана!..

Уже несколько секунд стоя с растянутой тетивой, собираясь выстрелить в мишень, Энира резко развернулась к Хардрагу и, с осознанной хладнокровностью, выпустила стрелу в его сторону, пробив плечо. Тэйп зарычал.

– Ой, прости! – ядовито произнесла она, не испытывая ни раскаянья, ни мук совести (все равно выпьет эту черную дрянь из склянки, и к вечеру будет как новый). – Наверное, руки подвели, да и с глазомером сегодня что-то не то! Пойду к Сарахе. Проверюсь!

Агрессивно смерив взглядом Тэйпа, который хищно улыбался, она демонстративно кинула лук себе под ноги и, амплитудно развернувшись, пошла прочь. За спиной раздался громкий смех, от которого захотелось развернуться и добить! добить! добить! мерзкого Хардрага. Но лира Бэр достойно сдержала этот низкий порыв, даже не обернувшись.

– Дочка, тебя Тэйп у ворот ждет. Он уезжает. Так что поспеши, – издалека крикнула Сараха, приближаясь к черной хижине.

Сидя на большом полене, Энира перевела вмиг помрачневший взгляд с лежащего перед ней Кифа на провидицу. Гальморт же, услышав знакомый хриплый голос, резко сел.

– А давно ты у Хардрага вместо почтового голубя? – недовольно спросила лира Бэр.

– Ты мне поворчи еще тут. Скажи лучше спасибо, что он тебя после того, как ты его продырявила, в живых оставил.

– Ну, конечно. Непременно нужно его поблагодарить! Он же всегда так добр ко мне!

Провидица лишь улыбнулась, став похожей на счастливый изюм.

– Иди, иди. Сама же знаешь, если ты не придешь, то придет он. А последствия даже я предвидеть не могу.