Четыре Сына. Рождение легенд

Закопавшись глубоко в свои мысли, Энира вздрогнула от неожиданности и посмотрела на говорившего. Это был всего лишь невероятно худой, словно высохший дед, опирающийся на клюку. Но немощным он не казался. Наоборот, Эни в полнейшем изумлении уставилась в его невозможно синие глаза. Маг! Эти глаза излучали бешеную силу. Им захотелось ответить. Лира уже открыла было рот, но вовремя спохватилась, вспомнив, что старик думает, будто перед ним светлоглазый мальчишка.

Старец, казалось, был удивлен, что его вопрос проигнорировали. Он подошел поближе, с неприятным прищуром вперившись взглядом в Эниру. Дед слегка повернул голову, подставив свое большое обвисшее ухо поближе к ее лицу, словно ждал от нее шепотка. Эни лишь подальше отстранилась, смотря на него как на сумасшедшего.

– Может ты не понимаешь бивайсарского языка? – с обиженным выражением на морщинистом лице, спросил старик на бивайсарском, после чего перешел на общепринятый геллийский: – Ты не местный, парень? Откуда ты?

Понимая, что дед от нее не отстанет, пока она что-нибудь ему не ответит, Энира постучала себе ладошкой по горлу, мол, нема.

– Немой, значится… – задумчиво хмыкнул старик. – Откуда ты? Можешь объяснить на языке жестов, я его понимаю.

"Настырный старикан! Не отстанешь ведь!" – с раздражением подумала Энира. Она знала много языков, и геллийский и бивайсарский, но язык жестов ей был неизвестен. Желая, чтобы дед от нее отвязался насовсем, лира вновь похлопала себя по горлу, прикрыла ладонями уши и, отрицательно качая головой, развела руки в стороны, якобы, ни слова не понимает, что он говорит.

– Интересно, интересно… – подозрительно протянул старик.

Донимать Эниру расспросами он больше не стал, однако так и не ушел, присев на соседнюю бочку и с любопытством стал на нее глазеть. Время от времени, она бросала на него недовольные взгляды, но сделать ничего не могла.

– Ведут! Ведут! – послышалось со всех сторон.

На мгновение толпа затихла. Порядком заскучавшая Энира тут же оживилась, вытянув шею, чтобы получше разглядеть, что происходит впереди. Открылась большая решетчая дверь и на свет вывели шестерых мужчин. Народ тут же заголосил, заулюлюкал и, пока заключенных вели к помосту, начал бросать в них всем, что было в руках.

В квихельмов! В их защитников! Энира даже не могла поверить, что видит это!

Вот первый мужчина, закованный в железные кандалы на руках и ногах, начал подниматься на эшафот, постепенно возвышаясь над толпой, так что его стало хорошо видно даже самым дальним рядам… Иман!

"Нет, нет, нет!" – в панике заколотилось у Эниры в голове. Она запрыгнула на бочку, выпрямившись в полный рост, с ужасом смотря на следующих длинноволосых квихельмов. Одного Эни не знала, но остальные!.. Непс! Близнецы! Юхан!! Но этого не может быть! Почему они покорно идут на свою смерть? Почему не сопротивляются? Они же квихельмы! Что им какие-то кандалы!

– Что, парень, знакомые лица? – со смешком спросил старик.

Лира Бэр, не обращая на него внимания, яростно начала отыскивать глазами Кифа. Но его нигде не было. Страх захлестывал. Энира метнула взгляд на балкон, где, облокотясь на перила, стоял король Фостэйна и наблюдал за воцарившимся внизу оживлением. Она снова посмотрела на эшафот. Квихельмам начали накидывать петли на шеи. Стоявшие рядом палачи подняли головы на Айдана, ожидая его сигнала.

Плохо понимая, что делает, Энира спрыгнула с бочки и со всех ног бросилась к выходу с площади. Она знала, что вряд ли уже успеет, но стоять и смотреть, как убивают ее друзей, не могла. Оббежав стену с другой стороны, Эни добралась до круглой башни, к которой примыкали все защитные зубчатые стены площади. Именно здесь должен быть вход на балкон. В башню вела старая выцветшая черная дверь, с чугунной ручкой в виде головы орла.

Совершенно не обратив внимания на отсутствие стражи, Энира остервенело начала дергать за тяжелое кольцо, торчащее из клюва металлической птицы. Но ничего не получалось. Дверь была закрыта. Зарычав от отчаяния, лира от злости ударила кулаком по черному дереву. Дверь натужно скрипнула и открылась. Стараясь не думать о том, что такие тяжеленые двери сами по себе не открываются, Энира нырнула в темноту башни, бегом взбираясь по спиральной лестнице. На последних ступенях она сбавила темп, стараясь не топать (хотя прекрасно понимала, что если перед ней открыли дверь, то, наверняка, уже ждут).

– Давай! Вешай их к Кардашу! Сколько можно ждать! – раздавались снизу крики. Значит, Айдан еще не отдал приказ.

"Где Киф!? Где чертов Киф!?" – беспомощно морщилась девушка. Понимая, что остаются считанные секунды, Энира вытащила из-под рубашки кинжал Кифа и, отбрасывая все чувства, с разбегу всадил его в шею короля. Из-под позолоченной рукоятки потекли кровавые струйки, заползая под ворот синего бархатного камзола.

– Оркус… – в ужасе выдохнула лира, смотря как оседает на пол непобедимый Айдан III.