Четыре Сына. Рождение легенд

Так просто такой талант Айдан упустить не мог. Хотя не в одном таланте дело. В отношениях с Ардалом он, со сложностями, но мог и без способностей Эниры обойтись. Однако ему хотелось наблюдать за Эни, хотелось понять, что творится в ее голове, хотелось любоваться этой редкой непривычной красотой. И король во что бы то ни стало заставит юную лиру остаться в Къюнгонде.

– Что ж, тогда, думаю, тебе будет не очень приятно, если твои друзья распрощаются с жизнями, – пожал плечами король.

На мгновение на лице Эниры прорезались две хорошо заметные морщинки, тянущиеся от носа к дернувшимся вниз уголкам губ. Это был единственный признак того, что Айдан попал в нужную цель, но через мгновение исчез даже он.

– Я остаюсь у тебя на два месяца, помогаю тебе с твоими "горами", а ты отпускаешь квихельмов.

Король не сдержался и от души расхохотался, услышав такое предложение.

– Два месяца!? Отпустить всех квихельмов!? Извини меня, конечно, красавица, но такого бессовестного предложения, я не получал даже от Ардала. Давай так, ты остаешься у меня минимум на полгода, а я отпущу… семерых (семь хорошая цифра) квихельмов.

Это была далеко не случайная цифра. Раймонд сказал, что ровно столько друзей девушки он держит взаперти. И двое из них ее лучшие друзья.

– Ты отпустишь их сразу?

– Сразу? О нет, Энира. Только по истечении назначенного срока.

– Не пойдет! – возмутилась девушка. – Отпусти их сразу!

– Будь по-твоему. Я отпущу пятерых квихельмов. Называй имена.

Энира уже открыла было рот, как Айдан ее предупредил:

– Кроме Кифа и Юхана. Они будут главным залогом.

Девушка нахмурилась.

– Раймонд? – только и спросила она.

– Раймонд, – с улыбкой подтвердил король. – Так кого ты хочешь освободить.

– То есть ты освобождаешь сейчас пятерых квихельмов, а через полгода еще двоих и меня?

– Нет. Сейчас я освобождаю пятерых квихельмов, через полгода еще двоих, а тебя, как карты лягут.

Айдан полагал, что Энира взбунтуется, но вместо этого она задумалась на минуту, после чего спокойно ответила:

– Хорошо. Освобождай Непса Изендара, Имана Лорентайна, Эйда Битана и близнецов Хлотаров.

– И ты согласна со всеми условиями? – подозрительно осведомился король. – Даже на то, чтобы остаться в Къюнгонде дольше, чем твои друзья?

– Почему бы и нет. Ты отпустишь моих квихельмов, они вернутся в Квихл, а дальше, ты сам сказал, как карта ляжет. А лечь она может и в мою пользу.

Айдан растянулся в улыбке. Эти полгода обещают быть очень занимательными.

За деревянной ширмой с изображениями белых лилий раздавалось громкое шуршание и шелестение. Айдан, облокотившись на широкий комод, смотрел на изогнутые створки глазами довольного кота.

– Знаешь, мне бы не очень хотелось, чтобы Ардалу стало известно обо мне, – раздался из-за перегородки голос Эниры.

Айдан шумно втянул воздух. В его планы это тоже не входило. Король внутренне чувствовал, что о лире Бэр лучше не распространяться. И если подданным своего двора он внушил, чтобы они о ней молчали, то в случае с Ардалом возникали проблемы. Для этого он и берет ее на торжество, где должны появиться посланники страны магов, чтобы она смогла отыскать брешь в защите их сознания. Это риск, но остается надеяться, что оправданный.

– Им и не станет, – заверил девушку король. – Ты заглянешь в их ауры, отыщешь, где находится защита, опишешь мне, как она выглядит, и скажешь, куда бить.

– А ты уверен, что получится? – выходя из-за ширмы, спросила Эни.

Король с нескрываемым наслаждением заскользил по ее ладной фигурке, обтянутой в тонкий голубой атлас, в который раз подумав, что развита она не по годам. Он предпочитал женщин с более пышными формами, но Энира, несмотря на некоторую суховатость, все равно радовала глаз. К тому же через несколько лет, она обещала стать идеальной, по представлениям короля.

– Уверен, – улыбнулся Айдан, возвращаясь взглядом к встревоженному лицу.

Энира подошла к большому зеркалу, отражавшему ее в полной рост.

– Хорошо если б так оно и было. Не хотелось бы попасть под лупу Ардала, – сказала девушка, затем кряхтя начала подтягивать корсет платья, в надежде поглубже спрятать два упругих мячика груди.

Айдан прям-таки упивался этим зрелищам, мысленно восхваляя себя за введение подобной моды в Фостэйне. Он считал, что женщина не должна прятать свою красоту.

– А нет платья более открытого, а то в этом я чувствую себя недостаточно голой? – ядовито поинтересовалась Энира, когда ее старания не увенчались успехом, после чего с затаенной злобой добавила: – Гори в аду, кто это создал.

– Это создал я, – хмыкнул Айдан.

– Ну, тогда ты гори в аду, – спокойно исправилась лира, посмотрев на короля в зеркале, заметив, как он ее рассматривает, она развернулась к нему и с насмешкой сказала: – Ты для меня слишком стар.

Не то, чтобы король не понимал, что Энира еще юна и неопытна, но услышать, что он слишком стар, не приятно.

– Это пока, – многозначительно растянулся в улыбке Айдан. – Пока тебе еще пятнадцать лет. А вот лет через пять, когда тебе будет двадцать…

– Ты будешь старее еще на пять лет, и мое отношение к тебе по-прежнему не изменится.