Четыре Сына. Рождение легенд

Энира пришла в себя, когда услышала лопотание Айдана что-то на счет свадебных обрядов, принятых в его королевстве. В этот момент, она поинтересовалась, кто собрался жениться. Ответ поверг в ужас. Король сказал, что, изначально, он планировал дождаться двадцатилетия Эниры для того, чтобы стать для нее всем – другом, братом, отцом, мужем, любовником. Сделать ее своей королевой и королевой не просто Фостэйна, всего мира. Но так как Хардраг слегка нарушил его планы, он решил осуществить задуманный план, как только ей исполнится шестнадцать.

Впервые за все время, лира почувствовала настоящую угрозу для себя. Становиться женой взрослого мужчины, который на ее взгляд, годился только в отцы, она явно не собиралась.

Впадать в истерику Энира не стала и на вопрос Айдана о дате ее дня рождения, сказала, что для него ей всегда будет пятнадцать. Он тогда посмеялся и сказал, что все равно это выяснит. Но лира ждать не собиралась и отныне при первой же возможности постарается освободить мальчишек и сбежать. Однако нужно было очень потрудиться, чтобы Айдан не догадался о ее намерениях.

Жизнь медленно начала входить в накатанное русло, и Энира, усердно делающая вид, что ей совсем не отвратителен правитель Фостэйна, никак не ожидала нового удара. Через три дня после инцидента с Хардрагом (где он, лира так и не выяснила, стоило ей заикнуться о Подмастерье, король тут же хмурился и замолкал), Айдан под целым конвоем вывез Кифа и Юхана из Къюнгонда. То, что это были именно они, а не иллюзия, лира убедилась, посмотрев магическим зрением.

На все ее бурные возмущения, король просто сказал, что до их свадьбы, Гальморт и Фалемот побудут в другом месте, чтобы у Эни вдруг не возникло неожиданного желания, выпустить своих друзей на свободу и убежать с ними на горизонт. А если она все-таки захочет от него сбежать, их ожидает неминуемая смерть.

Что теперь делать, Энира даже отдаленно не представляла. Лира перестала скрывать свои истинные чувства, пытаясь всеми способами доказать, что она, мягко говоря, ему не пара и что кругом полно желающих на его руку и сердце. Но король на все ее горячие убеждения в пользу красавиц его двора, лишь улыбался и качал головой.

Тогда в ход пошли более веские аргументы. Энира с пеной у рта доказывала свою неприязнь, говорила, что Айдан совершенно ей не нравится, что она лучше выпьет яду, чем станет его женой. Но ее слова совершенно не трогали короля. Он с железобетонной миной, преспокойным голосом говорил, что очень скоро она изменит свое мнение.

Спустя семь седмиц она сдалась, и больше не переубеждала этого упрямого барана. Айдан же, как и прежде развлекался сам и пытался развлечь Эниру. Но она в присутствие короля отныне превращалась в некий предмет интерьера.

Сидя на скамье из голубого камня, в дырявой тени от изгороди, увитой виноградом, Энира лениво смотрела на компанию четырех женщин, сгруппировавшихся кружком вдалеке. Они громко противно смеялись и постоянно оборачивались в ее сторону. Однако их внимание привлекала отнюдь не лира, а стоящий чуть в отдалении от нее Айдан III. Он негромко разговаривал на саломейском языке с савитом Меродом, полагая, что Энире этот язык не известен. Тем не менее, девушка понимала все до последнего слова, но разговор про убийство шимского царя ее ни капли не интересовал.

С момента возвращения Айдана в Къюнгонд, королевский замок наводнился дворянами. Все стремились быть поближе к Его Величеству, чтобы в любой момент успеть "лизнуть" его руку быстрее остальных. Мужчины, женщины, старики и дети, все они старались попасться ему на глаза. Поэтому если король выходил в сад, то сад в ту же секунду наполнялся людьми. А так как Айдан всюду таскал Эниру за собой, то ей волей-неволей приходилось наблюдать за всеми этими фальшивыми лизоблюдами. Это раздражало.

И ведь даже винить некого, кроме самой себя. Сидела бы и сидела в Квихле, как велел Хардраг, но нет! Энире же нужно было непонятно кому доказать, что она круче игольного наперстка. Вот теперь и расплачивается за свою дурость.

Скользя взглядом по толпе, Энира вдруг заметила очень уж знакомую фигуру. Сердце екнуло. Она выпрямила спину, и вся подобралась, впившись глазами в широкоплечего мужчину, идущего в сторону замка. Надежды на то, что он вдруг, обернется не было, но Энира всеми силами заклинала небеса, чтобы это произошло. И, о, чудо! кто-то окликнул его, и мужчина обернулся.

Тэйп! Это был Тэйп! Живой! Невредимый! Умершая надежда на освобождение вспыхнула как-никогда ярко. Уж если кто и способен помочь Энире, то только Хардраг. Осознание этой простой истины чуть не подбросило лиру в воздух, заставив со скоростью света побежать к нему. Но она вовремя вспомнила, что Айдан вряд ли позволит ей говорить с Тэйпом.