Читаем Четыре танкиста и собака полностью

Втроем пошли вперед к помосту из не очищенных от коры стволов, а за ними сапер с фонариком в руке, пятясь, показывал дорогу механику. Саакашвили действовал уверенно, осторожно подвел танк к помосту и плавно въехал на паром. Танк хорунжего Зенека уже стоял впереди слева, а их машине определили место сзади справа — так они и стояли на пароме, как два черных знака на карточной двойке пик. Едва умолк мотор, затарахтела моторная лодка, натянула стальной трос, который, продолжая дрожать, ударил еще несколько раз по воде. Между помостом и паромом стала расширяться полоса воды.

Паром был сделан из двух барж, соединенных друг с другом. Кроме танков на него погрузились взвод автоматчиков и отделение противотанковых ружей, потом вскочили несколько советских солдат, тащивших ящики с боеприпасами. Все молчали, словно разговор мог выдать их врагу, а молчание могло оградить от опасности.

Восточный берег уже растворился в темноте, а очертания западного можно было только угадывать по черным вершинам тополей, вырисовывавшимся на фоне рыжего от пожаров неба. Вверху просвистели два снаряда, с шумом плюхнулись в воду, но далеко в стороне от парома, южнее. Из реки поднялись вертикальные фонтаны, на несколько мгновений освещенные взрывами.

С запада к Висле стал приближаться гул моторов бомбардировщиков. По нарастающему и гаснущему вою определили, что это не наши.

— Чтоб вас разорвало, антихристы проклятые, — выругался Елень.

С обоих берегов открыла огонь артиллерия. Словно ошалевшие куры, снесшие яйцо, затарахтели скорострельные 37-миллиметровые зенитки. Они посылали вверх зеленые и красные бусинки очередей, которые мчались сначала отвесно по прямым линиям, а затем, устав от полета, устремлялись вниз, гасли короткими вспышками. Басом, как тяжелые цепы по гумну, били зенитные 85-миллиметровые орудия. Путь их снарядов невозможно было проследить, но вокруг самолетов, теперь уже видимых простым глазом, неожиданно возникали колючие клубочки огня, облачка черного дыма.

Люди на пароме, плывущем по Висле, чувствовали себя, как на дне клетки, вокруг которой сверкало и грохотало. Наверху этой клетки раздался резкий свист, и раньше, чем люди услышали взрыв, за паромом вскипела вода, обрушилась всей массой на настил, разлетелась брызгами. Янек загреб воздух руками, как пловец, которого неожиданно по голове ударяет волна, помост стал уходить у него из-под ног, и он крепко ухватился за гусеницу, чтобы не свалиться за борт. С другой стороны танка к тему подбежали Василий, Густлик и хорунжий Зенек.

— Цел?

— Цел.

— Как мокрая курица, — рассмеялся хорунжий. — С такими молокососами одни хлопоты. Я вот расскажу Лидке, пусть она позабавится.

— А ты, Янек, здорово вымок, — перебил Зенека Семенов. — До нас не достало. Снимай-ка с себя все… Все, все. Елень, выжимай, только осторожно, а то порвешь на клочки, медведь. И клади к мотору, высохнет быстрее. Григорий!

— Что такое?

— Давай запасной комбинезон! Видишь, «люфтваффе» нам Янека выкупала. Давно уже такой чистый не был.

Самолеты, сбросив бомбы, удалились. От моста, который продолжали наводить саперы, доносились крики и перестук топоров. Ярким пламенем пылал на восточном берегу подбитый грузовик. Видно было людей, лопатами бросавших на него песок. Кто-то на пароме закурил цигарку, кто-то другой ворчал на него, а тот оправдывался, утверждая, что теперь немец не так скоро прилетит.

Моторная лодка деловито тарахтела, таща натянутый трос. Паром продолжал продвигаться вперед, наискось против течения. Уже замаячили на западном песчаном берегу густые заросли кустарника и показался темный прямоугольный силуэт пристани, к которой плыл паром.

У самого берега немного сбавили ход. Саперы с носа кормы бросали канаты, которые на лету подхватывали их товарищи и привязывали к колышкам.

— Готово, высаживайся!

Первыми побежали пехотинцы, потом танки один за другим медленно сползли на сушу, а мимо них в противоположную сторону шли раненые, спешили успеть на паром, пока происходит высадка. Санитары несли раненых, укладывали их тесно друг к другу. Лиц не было видно, белели только руки, ноги или головы, а иногда широким пятном мелькала перевязанная грудь. Лязг гусениц заглушал слова, ухо улавливало только отдельные проклятия, стоны, обрывки фраз.

— Этого оставить. Уже умер. Здесь похороним.

— Фриц прет, как дурной, ни с чем не считается…

— Держались полдня, а потом невмоготу стало.

— Осторожно, союзники, смотрите, чтоб вас не поцарапали.

— Из нашей роты всего четырнадцать…

Экипажи заняли свои места в машинах, и на броне тесно, один возле другого, разместились автоматчики.

— Эй, смотрите, а то там форма сушится.

— Сам смотри, чтоб нас не замочил.

Паром прибился к острову. Проскочив по нему наискось, танк Василия вышел к мелководному рукаву реки, въехал в воду, которая почти подобралась к люку механика. Затем Саакашвили повел машину на крутую дамбу, сооруженную против наводнения, съехал на другую сторону и остановился под старыми тополями.

— Здесь ожидать?

— Здесь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза