Четыре танкиста и собака

Через минуту уже ничего не было видно, только еще сильнее заревели моторы. Взлетела красная ракета, вершины деревьев на линии горизонта покачнулись, и на освещенную месяцем поляну выползли черные угловатые коробки. Они быстро двинулись вперед, на глазах вырастая ввысь и вширь. Между ними появились силуэты бегущих фигурок в глубоко надвинутых касках.

— Огонь! — скорее произнес, чем крикнул Черноусов.

Пробудился лес. Огоньки выстрелов замигали между деревьями и над бруствером окопа. Янек слушал их грохот, выбирая цель для пулемета, но затем эти звуки пропали, раздался треск коротких очередей, и Янек всем телом ощутил ритмичное подрагивание своего «Дегтярева», похожее на трепетание вытащенной из воды рыбы. Янек видел пламя у дула ствола и красные черточки трассирующих пуль, которыми он сегодня утром старательно набивал магазины. Заметив, что красная нитка пересекла двигающийся силуэт и цель исчезла, он слегка отводил ствол и снова нажимал на спусковой крючок.

За спиной один за другим охнули два миномета, извергнув в небо свист. В верхней точке траектории свист затих, мины как бы замерли на мгновение, потом ринулись к земле, свистя еще более злобно, и треснули, разметав по поляне огненные брызги.

У орудийных стволов немецких танков загорелись язычки пламени. Отрывистые взрывы и свист заполнили просеку; срезанное дерево сначала наклонилось будто неохотно, а потом, падая все быстрее, рухнуло на землю.

Танки немцев продолжали приближаться. Они уже перестали быть бесформенными коробками. Янек видел перископ на лобовой броне. Сжатый в руках пулемет испуганно прострочил и замолк, выпустив последний патрон. Торопливо меняя магазин, Янек подумал: «Почему наши молчат?»

Слева ударила советская пушка, а секундой позже отозвался укрытый в окопе Т—34. На броне немецкого танка, выползавшего на просеку, сверкнули два огонька и погасли. Он продолжал двигаться вперед; но теперь беспрерывно, раз за разом, по нему били по очереди то гвардейцы, то Василий из своей башни. Неизвестно, после какого выстрела над танком взметнулось высокое пламя, заклубилось вверху, накрыло его колпаком из черной сажи. Горючее из разбитого бака брызнуло в стороны, и танк запылал гигантским факелом.

Свет залил всю засеку. Янек и Федор увидели два других танка, повернувших назад, и вприпрыжку убегавших гренадеров. Янек преследовал их огнем, короткими очередями останавливал их бег. В горящем танке начали рваться боеприпасы, башня сорвалась, упала на землю.

Старшина, пробираясь рядом, положил руку на плечо Косу и крикнул:

— Довольно, побереги патроны!

Не задерживаясь, он подбежал к танку и застучал прикладом по броне.

— Назад!

Танк задом выполз из окопа и, ведомый Черноусовым, отошел метров на сто в тыл. Рядом одновременно отходили пехотинцы, помогая артиллеристам тянуть орудие. У самого гребня высоты остановились около окопов и снова заняли позиции.

— Чего мы отступаем? Не понимаю, — спросил Янек у Федора.

— Погоди немного, скоро поймешь.

— Янек! Янек! — услышал он рядом голос Григория.

— Я здесь. Что случилось?

— Ничего. Василий приказал узнать, где ты. Шарик беспокоится, скулит, зубами за ноги хватает. Иди в танк.

— Я тут останусь.

— Я так и думал. Я тебе новые магазины принес. Давай пустые, я набью их, а то нудно мне сидеть без дела и смотреть, как вы деретесь.

Едва Саакашвили исчез в темноте, заговорила немецкая артиллерия. Она вела огонь не по всему лесу, как до этого, отыскивая цели, а сразу обрушила его на передний край. От снарядов оставались глубокие воронки, деревья вырывались с корнями из земли, вершины сосен падали, как срезанные.

Огневой налет длился минут пять, а может, и десять (время в бою бежит неровным шагом), и снова у противоположной стены леса появились танки, снова двинулась за ними цепь гренадеров, поливая перед собой пространство свинцовым дождем. Когда от оставленных гвардейцами окопов их отделяло несколько десятков метров, когда разорвались первые брошенные немцами гранаты, засада ответила огнем с нового места. Снова танкисты и артиллеристы били попеременно, словно молотом по наковальне, и подожгли еще один танк.

Минуту спустя пламя ослепило Янека, близкий разрыв швырнул его на дно окопа. Он поднялся, смахивая с глаз песок. Орудие гвардейцев молчало, слышно было только пушку Семенова. На границе просеки с засекой появился еще один танк с длинным пушечным стволом. Янек увидел его и узнал в нем «пантеру». Короткой очередью он сразил две тени, бежавшие рядом. В то же мгновение на лобовой броне «пантеры» сверкнул огонь и погас. Танк резко повернулся на месте, тут же получил еще один бронебойный снаряд от Василия и замер.