Четыре угла

В тот вечер было пасмурно. Прошел легкий дождь, и сильные порывы ветра сменились на штиль. Капающие с крыш капли разбивались об дорогу и растущие под окнами жилых домов листья лопухов. Свежий и чистый воздух с тонкой ноткой летней прохлады создавал едва видимый пар от дыхания. Под ногами хлюпала влажная земля с ползающими по ней в мелких лужах дождевыми червями.

Автор песни и владелец этого воспоминания смотрел всё время на свои ботинки, иногда посматривая на наручные часы. Вдруг издалека послышались звуки идущего человека, и из-за угла вышла она – та, кому были посвящены грустные строки плохо сложенной песни.

Молча, она подошла к молодому человеку и с грустными дрожащими от боли глазами отдала ему письмо. А затем… она просто убежала.

Не понимая, что делать и не зная, нужно ли её догонять, ОН стоял на своих ногах, провожая возлюбленную взглядом полного недоумения. Холодной от волнения и сырости летнего вечера рукой он тут же вскрыл письмо. Текст был написан в спешку, строчки иногда сходили выше или ниже, а в нижней части листа было три пятна от соленых слёз, что капали бы чаще, если бы их не сдерживали сжимающиеся со всех сил глаза.

И прочитав текст, молодой человек захотел тут же догнать ту, что убежала, пообещав когда-то вернуться. Но было слишком поздно. Побежав по её следам и не найдя её, он потерял часть себя.

Автор воспоминаний, затаив в своем теле пустоту и тонущего в его зрачках Германа Рица, протянул левую руку к своему лицу. Отодвинув её, он увидел, как на его пальцах трепетали капли. И он закрыл глаза, дабы не видеть больше этот мир, лишившего его любимой.

«Ты ушла, и нет конца дороги…» – прошептал он.

Закрыв глаза, он дал Герману Рицу свободу.

Герман вновь чувствовал сухость воздуха и скудность мира одиночества, но пережитое не вызывало в нём волнений, по силе подобных тем, что он перенёс на себе в мире страха.

Рухнув мягким местом на обжигающий песок мира одиночества, Герман пополз спиной вперед, перебирая ногами, как сумасшедший. Перед его лицом, прорастая темнотой, росла воронка. Она стремилась захватить Германа и больше не отпускать. Так, по крайней мере, думал Риц. Не получая нужного момента для бегства, странник все полз по песку и полз, сопротивляясь засасывающему его песку. Руки соскакивали. Ноги почти уже провалились в воронку. Но тут, повернув голову, Риц увидел проходящий мимо силуэт. Он успел схватить за ногу девушку до того, как песок поглотил его лодыжку.

И вот Герман на верхней палубе корабля недалеко от берега холмистой степной местности в плавно волнующемся море. Ветер с морским бризом наполнял волосы воздухом, а теплые лучи солнца ласкали бледную кожу лица. Крики чаек пробуждали воспоминания о проведённых в далеком детстве каникулах на море.

Но где та, кому принадлежат воспоминания?

В воде на оторванном куске деревянной двери и на тихих волнах качалась девушка. Лёжа на спине и смотря в голубое небо, она мыслями погружалась в печалящие мысли, в моменты из жизни, когда дорогой ей лучший друг покинул её. Не выдерживая внутреннего напряжения, сдавливания грудной клетки и нарастания негативных мыслей, пожирающих слезами кожу вокруг глаз, она принялась кричать. Но это не были крики о помощи, это были крики души. Вся негативная энергия, скопившаяся в ней, выходила с каждым громко выпущенным из тела звуком.

Душа болела и требовала выговориться хотя бы таким бестолковым слушателям, как парящим над головой чайкам. И девушка, крича, говорила о своем одиночестве.

– Ты бросил меня так давно, но вернулся вновь, чтобы повторить это. Выкинув за борт нашей дружбы меня и мои чувства, ты оставил меня на гибель. И пусть акулы горя и страдания съедят мое тело, обожженное лучами солнца и твоими руками. Не надо больше возвращаться в мою жизнь! Слышишь?! Твое нахождение рядом со мной делает всё моё существование жалким. Если принял решение уйти, бросив все годы дружбы и поддержки, то делай это бесповоротно!

Уровень моря поднимался с каждой пролитой слезой девушки. (Воспоминания её, видимо, были искажены воздействиями отчаяния и залитых горем глаз).

Осматривая взглядом корабль, Герман был намерен спасти изливающего душу человека за бортом. Он крикнул её. Но она промолчала. Он крикнул ещё раз, и она сказала:

– Меня все бросают! Оставляют одну, выбирая друзей, выбирая других! И теперь одиночество растет отдельно от меня и быстрее меня. Кажется, абсолютно любой рано или поздно захочет меня бросить. Я надоедаю и становлюсь ненужной.

Из-за пролитых слез уже не было видно берега и холмистой местности, было лишь затапливающее мир море. И поднялась волна, забравшая на дно переживаний раненную лучшим другом в самое сердце девушку.

Риц прыгнул в море, чтобы спасти её, но коснувшись воды, опять оказался в песке. Песок продолжал пропадать в черных воронках, появлявшихся хаотично в разных местах и пытающихся предугадать место появления Германа. К его счастью, монстр не успел создать ловушку под его ногами в момент возвращения в мир одиночества. И, понимая свое счастье, Риц принялся бежать дальше.