Четыре урока у Ленина

"Пауль Леви, к сожалению, стал особым вопросом... Я считал, что он тесно связан с пролетариатом, хотя и улавливал в его отношениях к рабочим некоторую с д е р ж а н н о с т ь, нечто вроде желания "д е р ж а т ь с я н а р а с с т о я н и и". Со времени появления его брошюры, у меня возникли с о м н е н и я н а е г о с ч е т. Я опасаюсь, что в нем живет большая склонность к самокопанию, самолюбованию, что в нем - что-то от литературного тщеславия. Критика "мартовского выступления" была необходима. Что же дал Пауль Леви? Он жестоко и с к р о м с а л п а р т и ю. О н н е т о л ь к о д а е т о ч е н ь о д н о с т о р о н н ю ю к р и т и к у, п р е у в е л и ч е н н у ю, д а ж е з л о б н у ю, - о н н и ч е г о н е д а е т, ч т о п о з в о л и л о б ы п а р т и и о р и е н т и р о в а т ь с я. О н д а е т о с н о в а н и я з а п о д о з р и т ь в н е м о т с у т с т в и е ч у в с т в а с о л и д а р н о с т и с п а р т и е й (курсив мой. - М. Ш.). И вот это обстоятельство было причиной возмущения многих рядовых товарищей. Это сделало их слепыми и глухими ко многому верному, заключающемуся в критике Леви. Таким образом, создалось настроение - оно передалось также товарищам и из других секций, - при котором спор о брошюре, вернее, о личности Пауля Леви, сделался исключительным предметом дебатов - вместо вопроса о ложной теории и плохой практике "теоретиков наступления" и "левых"*.

_______________

* Ленин и международное рабочее движение, с. 74 - 75; Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине, т. 2, с. 467 - 468.

* Т а м ж е, с. 73; там же, с. 466 - 467.

Как надо быть благодарными Кларе Цеткин за то, что она подробно записала эти слова Ильича! И как хочется думать и думать над ними, над тем, что такое партийная политика, что такое человек в партии... Необдуманное и скороспелое выступление немецких рабочих обошлось дорого и всей немецкой компартии, и всему революционному движению на Западе. Оно дало легкую победу буржуазии. Поэтому нужно было ("необходимо" - по Ильичу) осудить тактику левых, сделать ее поучительным уроком. А тут примешался Пауль Леви с его брошюрой и п о м е ш а л работе Коминтерна. Вместо общей проблемы изволь возиться с "проблемой Пауля Леви". Но уж, если на то пошло, в его как будто правильной позиции, в его как будто верных замечаниях есть как раз то самое "личностное", "субъективное", что сделало эту позицию и эти замечания неверными. Ильич говорит о критике односторонней, преувеличенной, почти злобной, не дающей никаких ориентиров на будущее, как о чем-то не только н е п р а в и л ь н о м с а м о м п о с е б е, но и заставляющем заподозрить в Пауле Леви "о т с у т с т в и е ч у в с т в а с о л и д а р н о с т и с п а р т и е й". Отрыв его от рабочей массы ("желание держаться на расстоянии") приводит к отрыву от партии. Так личностное, примешиваясь к политике, делает порочной самое политику.

Приговор над Леви еще не произнесен Коминтерном, Леви еще не осужден, но в этом осторожном раздумье Ильича перед нами во весь рост встает сам Леви, как человек, обрекающий себя на исключение из партии, потому что он сам оторвался от солидарности с нею.

В словах Ильича есть и нечто большее, чем только относящееся к самому Леви. Есть скрытая внутренняя теплота к рабочим, восставшим с оружием против хозяев: неудачное, недисциплинированное, принесшее ущерб общему делу, а все же это в о с с т а н и е, исторический момент борьбы; пролилась кровь тех, кто эту ошибку сделал, и как раз им-то, ошибившимся, нет и не должно быть осуждения в большом плане революции: ведь без таких ошибок не могло бы быть и восстания победоносного. Этого не понял Леви, но это поняли "рядовые товарищи", не "держащиеся на расстоянии" от рабочей массы, и отсюда их возмущение против Леви.

Дальнейшая судьба Леви показала, с какой изумительной портретной точностью дан был этот человек в скупых фразах Ленина. Откуда же это безошибочное знание людей, давшее ему преимущество в оценке Леви перед старой, опытной немецкой коммунисткой? Казалось бы, она должна насквозь знать свои кадры, а Ленин, почти не встречавшийся с ними, - далеко уступать ей в этом знании. Между тем, вероятно бессознательно, Клара Цеткин, описав историю с Леви, обнаружила свою наивность и неопытность в оценке близкого ей человека, в то время как Ленин, мало знавший этого человека, безошибочно воссоздал его характер и судьбу. Чтоб выработать такой взгляд и оценку, надо пройти жизненную практическую школу Ильича его постоянное общение с рабочим классом, привычку в первую очередь думать о простом труженике, о его психологии, его отношении к людям, о его нуждах - и для выработки собственного суждения становиться н а п о з и ц и ю "р я д о в ы х т о в а р и щ е й". До последних дней жизни сохранил Ильич эту способность никогда не "держаться на расстоянии" от народа, всегда чувствовать себя среди него, становиться на позицию рядового товарища.

В самом конце маленькой книжки, которую я брала с собой в бомбоубежище, есть рассказ...