Четыре урока у Ленина

Люди моего поколения считали привычным и законным сочетание библиотеки с музеем под одной крышей. Студентами мы говорили: "Иду в Румянцевский музей". Это означало, что мы идем заниматься в б и б л и о т е к у Румянцевского музея. За все годы моей молодости я, как и все мои товарищи по факультету, не знала и не интересовалась, что за экспонаты имеются в "Румянцевке" и есть ли они вообще, - единственным существующим для нас предметом в ней была книга. Поэтому фраза в воспоминаниях Н. К. Крупской о том, что Ленин, не ходивший в Лондоне по музеям за исключением Британского, - и в Британский ходил отнюдь не для того, чтоб смотреть собранные там драгоценные коллекции, а влекла его "богатейшая в мире библиотека, те удобства, с которыми можно было там научно работать"*, фраза эта воспринималась мною как нечто глубоко естественное. Когда, наконец, побывав в дирекции и получив на месяц свой пропуск No 1399533, я перешагнула впервые через порог Ридинг-Рум, меня, как воздухом, охватило особое чувство дома, куда вступаешь в новое свое существование, "у порога оставив туфли" - забыв все личное, мелкое, бытовое, несущественное, беспокойное, рассеивающее.

_______________

* Воспоминания о Ленине. М., 1933, с. 55.

Кто хочет хорошо понять человека Ленина, вжиться в его характер, тому не миновать глубокого раздумья о роли библиотеки в сложной ленинской жизни.

Библиотека - это не только книга. Это прежде всего колоссальный концентрат спрессованного времени, как бы сопряжение тысячелетий человеческой мысли, перенесенной на пергамент, папирус, бумагу, для жизни в п о с т о я н с т в е, а не в т е к у ч е с т и. Вы входите в храм Сбереженного Времени, чтоб приобщиться к этому великому постоянству в текучести, - как бы становитесь его частицей. Вы становитесь его естественной, органической частицей, потому что здесь нельзя читать без отдачи своей собственной творческой энергии для понимания и усвоения прочитанного. В библиотеке, как нигде, вы переживаете всю глубину знаменитой латинской формулы: "Do ut des", - даю, чтоб ты дал, - изрядно опошленной ее узкопрактическим пониманием.

Замечательно, что именно в Лондоне Владимир Ильич вспомнил об этой формуле в ее глубоком творческом смысле. Когда оставшиеся в Москве социал-демократы, которым посылалась нелегальная литература из Лондона для освоения, распределения, читки и комментирования в рабочих кружках, стали вопить "мало", "мало", "недостаточно массово", "недостаточно понятно", в то же время не утруждая себя освоением этой литературы, не вчитываясь в нее сами, не двигая ее в кружки, не комментируя, не разъясняя, не используя и сотой доли того, что им послано, - Ленин хлестнул по этой пассивности товарищей таким грозным и гневным окриком в своем письме к Ленгнику, каким гремел лишь в редчайшие минуты негодования на своих соратников: а "Сумели ли вы использовать те с о т н и, которые вам д о с т а в и л и, п р и в е з л и, в р о т п о л о ж и л и?? Нет, вы не сумели этого сделать... увертка, отлыниванье, неуменье и вялость, желание получить прямо в рот жареных рябчиков" - и формула, выделенная Лениным в скобки, как бы для того, чтоб подчеркнуть ее безусловный, зависящий не только от данного момента, вечный смысл:

"(Никто и никогда ничего вам не д а с т, ежели не сумеете б р а т ь: запомните это)"*.

_______________

* Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 46, с. 271. "Несколько мыслей по поводу письма 7 ц. 6 ф.". Написано в феврале, позднее 12, 1903 г., послано из Лондона в Киев. (Подчеркнуто Лениным. - М. Ш.).

Но библиотека не только концентрат времени, читальный зал не только связывает читающего с книгой. Читальный зал вводит читателей в творческую атмосферу сотен и тысяч других людей, читающих рядом с ними, смешивая воедино их сосредоточенные дыхания и невидимые флюиды токов их мышления. Если есть гипноз общего действия толпы на улицах, в театрах, на митингах, где люди заражаются друг от друга чувствами и поступками, то незримый и тихий взаимогипноз читателей в библиотеке, отрешенных от текучести жизни, ушедших в творческое освоение чужой мудрости, которую нельзя взять, не привнеся в нее частицу себя самого, - этот взаимогипноз очень велик и реален.