Четыре «В» для ведьмы, или Отбор наперекор

Магия так и рвалась из меня наружу. У дракона сначала отрасли рога, потом свиное рыло, а после к ним добавились внушительного вида копыта. Как апофеоз, над его головой образовалось грозовое облако, и из него хлынул проливной дождь.

Я сама не знала, что так умею. Надо будет еще поэкспериментировать.

— Отличный прием, ведьмочка! — похвалил он. — Его Суровейшество научил?

Дракон только посмеивался, стряхивая влагу с шевелюры, и даже не пытался меня унять. Я добавила ко всему прочему молнию, угрожающе сверкнувшую возле самого носа дракона.

Но он снова не испугался. Даже не моргнул, зараза такая.

— Все? — переспросил он, сверкнув улыбкой.

— Нет! — возразила я.

Но воду убавила, заменив ливень моросящим дождичком.

— Сдержанности тебе еще учиться и учиться, — радостно заключил он.

— Это уже не твоя забота, я же возвращаюсь… в свой мир!

Сказать такое простое слово «домой» у меня язык не повернулся. Привыкла я к Линголонгу и к его обитателям.

— Теперь я могу договорить? — спросил Тиарон, словно паутину, снимая с себя заклятье простым движением руки.

— Валяй, — разрешила я.

Отчего-то захотелось плакать. Смотреть на дракона было невыносимо. Мокрый, но оттого не менее желанный, он казался воплощением мечты, сбывшимся желанием. Прекрасным сном. Но вскоре мне предстояло проснуться и оказаться вновь в мире, где нет ни магии, ни драконов. Особенно одного: дерзкого, горделивого, но совершенно потрясающего.

— Я не хочу, чтобы ты оставалась на официальное объявление, потому как это скучно и уныло, — проговорил он с чарующими интонациями в голосе. — Даже не представляешь, какую кутерьму затеял аглиарх. Все эти папарацци, гости с длинными и нудными речами. И вообще: я слишком долго ждал твоей победы, чтобы затягивать с главным.

— С чем именно?— спросила отчего-то шепотом.

Уж не ослышалась ли я? Он сказал, что ждал именно моей победы?

Дракон опустился на одно колено и, достав из кармана фамильное кольцо, протянул мне:

— Ты восхитила меня с первого взгляда. Покорила с первого же задания. А уже со второго я не сомневался в твоей победе. Давай не будем возвращаться в замок, ну его, это официальное объявление. Лучше прямо сейчас отправимся в мир Тивалонг и обвенчаемся в местной церкви, под хор эльфов. А в цветущем саду устроим пир — только для самых близких и дорогих гостей. Как тебе предложение?

Эпилог

Разумеется, я согласилась. Не сразу — дракону пришлось долго и подробно рассказывать мне о ходе Отбора и о том, как сильно я ему залетела в душу. Вот прям как ведьма в золотом тазу — никакой магией не вытащить.

Свадьба прошла скромно, но весело! Были угощения, гости, выступления артистов и даже аглиарх, лебезивший передо мной, точно тоже вдруг влюбился. Вот взял, прозрел и влюбился. И доброй-то я стала, и магически одаренной, и вообще лучшей из всех невест.

О Малисенте своей даже не вспоминал.

— Простите, товарищ аглиарх, но лизоблюдов не люблю и не уважаю, — честно призналась я. — Кстати, Отбор закончен, а, значит, распорядитель нам больше не понадобится. Правда, любимый?

Тиарон, опьяненный медовым месяцем и мной, взбалмошной, но весьма обаятельной ведьмой, согласился тотчас. За заслуги перед Линголонгом выделил аглиарху место в одном из отдаленных миров, и мы его больше не видели.

А после этого знаменательного события была еще свадьба. Даже две. Малика, получившая должность придворной модистки (во многом благодаря своим неподражаемым сарафанам из одуванчиков), вышла замуж за своего любимого Ильдара.

Гарольд Серый получил руку и сердце скромной, но очень доброй Элли. А та, в свою очередь, обзавелась не самой доброй, но все же сговорчивой свекровью. И чтобы немного подсластить Элли эту горькую пилюлю, мы с Тиароном подарили ей на свадьбу патент  на разведение и продажу линголонговского подорожника (в случае чего его можно использовать не только в лекарственных, но и в охранных целях).

— Даже не верится, что все так счастливо закончилось! — радостно объявила Элли, сияя от счастья.

— Что значит, кончилось? — недоуменно вскинула брови Малика. — Все только начинается!

И она оказалась права. У нас появились не только любящие мужья, но масса новых забот и обязанностей. А еще спустя три месяца после свадьбы меня стало подозрительно мутить по утрам, и тянуть на соленое вечерами.

Вот тут-то я и припомнила муженьку и Отбор, и предложение руки и сердца с подвохом.

— Прости, любимый, но у меня появился другой мужчина, — сказала я, сидя вечером в зале у камина.

Тиарон покрылся золотой чешуей. А Калбельдед-старший поперхнулся вином, которое неспешно потягивал из бокала.

Я подавила ползущую на лицо улыбку. Ну и лица были у них обоих.

— Кто он?! — Тиарон вскочил с места и стал осматриваться по сторонам. Потом посмотрел на меня полным печали взглядом, и мне стало стыдно. — Ты любишь его?

— Очень, — согласилась я без сожаления. Положила руку на живот и вздохнула: — Придворный звездочет сказал, что это на сто процентов мальчик. И мы можем уже сейчас придумывать ему подходящее имя.