Четыре возраста Нулизы-сан [СИ]

— Ну как же… — Нагато разгладила вышитое кимоно. — Похудеть? Хм. Нечего надеть? Опять хм. Все мужики козлы? Если бы! Они вообще люди, это уж совершенно ни в какие ворота! Я тут сунулась было к Аске насчет мужиков — до сих пор отойти не могу. О! Придумала! Осветлить волосы!!!

Конго вздохнула.

— Даже неловко напоминать, но у нас дела. Проводка конвоя до Токио. Что делать с добровольцами от Ванкуверской Школы в составе конвоя. Шестнадцать захваченных ядер. Еще политика там, то-се…

— Ах, сестрица, от власти морщины! И цвет лица портится. От абсолютной власти цвет лица портится абсолютно. Вывод: абсолютная власть — зло!

* * *

— Абсолютная власть — зло. Интернет велик, и в нем легко накопать что угодно. Что же вы приводите не самые удачные примеры? Старая добрая Англия, грабившая половину мира, году в тридцать пятом писала пронзительные книги о нищете собственных шахтёров, которых Железная Маргарет и добила к началу восьмидесятых. Старая добрая Бельгия вырезала на рубеже девятнадцатого и двадцатого столетий примерно половину населения Конго. Вдвое больше, чем проживало в самой Бельгии. Старая добрая Голландия свои алмазы тоже выкопала не у себя, а на юге Африки, руками кафров, даже не считавшихся людьми. Чем прославилась старая добрая Германия, напомнить? Старая добрая Франция под руководством такого мудрого и прозорливого де Голля, отступая из Алжира в начале шестидесятых, уничтожила пару миллионов алжирцев в попытке удержать страну за собой. И это я еще про Мадагаскар не вспоминаю, который французы в начале двадцатого века выморили-таки голодом. Старая добрая Италия травила эфиопов газом заодно со старой доброй Германией. Старая добрая Испания воевала в Марокко — круче рашенз в Афганистане.

— Не может быть, шеф!

— У «шурави» в Афганистане был хоть один авианосец?

— Гм… А у испанцев что, в Марокко был?

— Первый в истории случай удачного применения авианосца против партизан. Десант с танками — это за двадцать лет до «Оверлорда», «Драгуна» и «Катапульты».

— Конкистадоры, опыт не пропьешь. А старая добрая Америка?

— Америка еще не старая. Зато, пожалуй, уже не добрая… Так почему вы несете мне планы завоевания мира? Только честно, Фиори? Предположим, нам все удалось и мы завоевали мир — что дальше? Абсолютная власть разлагает абсолютно.

— Сэр. Поскольку мы говорим о работе в России, то я отвечу словами русского же умника. Вы сослались на интернет — я тоже сошлюсь. Умник ведет блог за подписью: «Г.А». Найдете минуту, почитайте. Не пожалеете.

— Прежде всего я не пожалею вас. Ближе к делу!

— Смотрите: предположим, что будущий Рим будет немецким и Христос придёт туда. Это будет Христос, которого ждут немцы. Это они вымостили дорогу, они и будут встречать Христа. Он придёт в Рим, который построили немцы. Он будет судить и миловать, а немцы будут безропотно принимать свою участь. Они очень хорошо будут понимать за что их карают и за что милуют. Они, как народ, всю свою жизнь готовились именно к этому. Они своё переведённое на немецкий Евангелие зазубрили наизусть. Немцы в нём знают каждую буковку и они эту буковку истолковали вот так, а судить их будет судья справедливейший.

Но теперь предположим, что в этот немецкий Рим попали, шеф, любимые ваши русские. И немцами они стать не захотели. Ну, эмигранты, полно таких. Высадились на Брайтон-бич, но все же остались русскими. Так вот, на этом суде они с изумлением обнаружат, что их карают тяжелее за грехи малые и награждают за добродетели, которые в их глазах добродетелями вовсе не являются. Справедливого суда не получится. Произойдёт это по той причине, что Евангелие — одно. Смысл каждой притчи в Евангелии — один. И в немецкой Священной Римской Империи смысл этот будет немецким. То же верно и для Третьего Рима размером во всю планету, Евангелие там будет русским и Христос, подняв из могил мёртвых, будет говорить с ними на русском языке.

Империя нужна для того, чтобы появился один Христос. Тот, которого там ждут. И, сэр, в меру моих слабых сил, я желаю, чтобы это был мой Христос.

* * *

— Христос есть мощный регулятор морали, — кардинал развел руками, — это нельзя отрицать. И наша модель семьи, наша модель отношений создала всю цивилизацию. И это факт.

Акаги покачала головой отрицательно.

— Ваша модель морали привела к тому, что молодой, здоровый, готовый на все парень вообще никому не нужен. Охотятся только за богатыми. Вы установили запрет на секс без цели размножения. Вы поставили секс в прямую зависимость от содержания ребенка — и так вы назначили запретительную цену. А отсюда неврозы и психозы у мужчин, отсюда стада маньяков — и постоянная болезненная зацикленность женщин на удачном браке. И колоссальная уязвимость системы управления. Любого вашего политика можно свалить одной минетчицей.

Кардинал сощурился в неприятно-сладкой гримасе.