Четыре возраста Нулизы-сан [СИ]

— Ты знаешь чем кончится? Опять мясо! Как давно?

— Три месяца.

Начальник Школы подскочил в кресле.

— ЧТО-О-О-О-О? Так давно?! Ты куда смотрел все это время, звездобол?!

— Очень умная. Очень сдержанная. Парень тоже держит хер в узде.

— Парень?!! Тут еще и парень замешан?!

Адмирал опустился в кресло, нашарил в левой тумбе стола ящик, вытянул маленькую бутылочку коньяка, дрожащей рукой попытался набулькать в стопку — увидев, что проливает на бумаги, глотнул просто из горлышка. Минуты через полторы лицо его из багрово-синего сделалось обыкновенного цвета. Протянул бутылку с остатками безопаснику:

— Глотни, если надо.

Капитан первого ранга, не чинясь, прикончил остаток «Двина». Начальник Школы спросил уже спокойно:

— Что будем делать?

— А ничего, — зам по безопасности развел руками. — В любом случае, осенью выпуск — и на фронт.

— Убьет нахер. Исключений не бывает.

— Зато может быть хуже.

— Куда хуже? — адмирал выкатил глаза шире стопки.

— К примеру, все будет хорошо. Но только у конкретно этой пары. Их удачный пример сподвигнет еще кучу народу. И вот этих-то мы будем щетками с бетона соскребать в промышленных объемах, крематорий перегреется.

Зам по безопасности выложил на стол папку с личным делом самовольщицы. Адмирал непослушной рукой подергал завязки, вздохнул.

— Прежде, чем что бы то ни было решать, надо с ней поговорить. Хотя бы. Где она сейчас?

* * *

— Сейчас, сейчас. Минуточку… Хоп!

Жестом фокусника Егор сдернул платок с корзинки. Жить в переноске котенок отказался категорически: раз я соловецкий, так что — с рождения каторжник? И теперь стоял в корзинке, подобно герою-аэронавту, взирающему на твердь земную: с превосходством, и в то же время чуть опасливо.

Посмотрев наверх, котенок помахал правой лапкой с приметным белым пятнышком:

— Приветствую!

— Ой, у меня все-таки будет фамильяр!

— Я не волшебный, — несколько виновато пропищал котенок. — Я только сказки рассказывать умею.

— Ничего, Табита от зависти сдохнет!

Луиза протянула было руки, но вовремя отдернула:

— Мне же его ни взять, ни потискать! И в школе нельзя его держать. Пусть пока у тебя поживет?

Егор был готов к такому ответу:

— Кстати, вон мой дом. Зайдем? Я хотел тебя с родителями познакомить.

Луиза подумала. Нет, что с родителями — это хорошо. Это как бы намек, что планы кавалера не ограничиваются кувырканием на сене. С другой стороны, по здешним понятиям это почти помолвка — а надо ли ей помолвка? И уместен ли такой зять в семье ла Блан де ла Вальер? Придется разорвать обручение с де Вардами, что не пройдет бесследно. С другой стороны — ее пока ведь не вытащили, а времени уже прилично прошло, и самое главное — бог весть сколько времени еще пройдет!

— Не бойся, приставать не буду, — опять надулся Егор. — Посидим, чаю попьем. Что, у вас там и в гости уже не ходят?

Луиза посмотрела на котенка. Тот подмигнул и сделал ручкой. Дескать, не тушуйся!

В самом деле, дворянка что — не умеет вести себя в гостях?

* * *

— В гостях она, наружный только что докладывал.

Начальник Владивостокской Школы опять подскочил в кресле, но на этот раз действовал быстро и осмысленно, нажимая предусмотренные для подобных случаев кнопки. Кнопки отозвались звонками в помещениях охраны, щелчками ригельных замков на некоторых дверях и тревожным зуммером в штабе флота Тумана, отвечающем за северо-западный округ.

— Кто там у вас ближе? — прохрипел адмирал в трубку. — Да хоть Акаги, хоть сама Идзанаги — только быстрее! Улица… Дом… Квартира… Да, первый подъезд!

* * *

Подъезд оказался чистым, и это Луизу почему-то успокоило. Поднялись на третий этаж, Егор свернул направо, погремел ключами. Открыл дверь в прихожую, подождал, пока войдет Луиза. Вошел следом, обмел снег веником и то же самое сделал с ботиночками Луизы — она и пискнуть не успела. Подвинул тапочки — новые, ярко-зеленые. Пожалуй, слишком яркие… Тут кремовый гладкий пол, светло-золотистые обои. Пейзаж какой-то на стене: свет на него не падает, и потому картина не играет. Зачем тогда повесили? Ладно, три двери. Налево — кухня; она же, как правило, в здешних домах и столовая. Гостиная прямо. Направо коридорчик, там, наверное, другие помещения. Двери красивые: деревянные рамы и витражное стекло… Потолок белый, низкое зимнее солнце перечеркивает его сложными тенями от подвешенных светильников.

Больше Луиза ничего не успела рассмотреть, потому как Егор открыл дверь на кухню. Ну, она сдуру и вошла — не вякнули ни чутье, ни сердце-вещун!

Кремового цвета столик на тонких ножках, такие же полудохлые табуретки, шкафы с остекленными дверцами… А, не до шкафов!