Четыре Времени Мира. Город (СИ)

— Но как! Это же такой риск! Практически все поставлено на случайность и случайного человека! — не удержался возражения доктор. С такой точки зрения он и сам себе казался до крайности подозрительным ненадежным типом.

— Доктор Зорон, — наследница с золотыми глазами, широко улыбнулась, демонстрируя крохотные, характерные некоторым драконнерам, клычки. — Вы никогда не задумывались о чутье, которым обладают Трои? Мы ведь тоже по крови очень сильно люди, и передаем профессию из поколения в поколение, оттачивая ее.

— Вы видите будущее? — предположил Зорон, и глобальность догадки его потрясла. Шелль рассмеялась:

— Наши способности не так впечатляющи, доктор. Я умею предчувствовать действия которые нужны для выполнения той или иной задачи. Выбирать нужных союзников. Очень ценный талант, как и любой, нуждающийся в тренировке. Пока я ни разу не ошибалась, как и в вашем случае, доктор.

— Мне повезло единожды, — напомнил Зорон, которого не так легко было насадить на крючок тщеславия, — и это не означает, что везение повторится.

— Я готова рискнуть. На кону стоит судьба Города.

— Которая вполне предрешена. Будет война, судя по тому, что Наместник Тору в качестве Мэры видит вас, а Консулы во главе с сиррой Джеромом, вашу сестру, — мрачно отметил Зорон. — Не уверен, что хочу вмешиваться.

— Пустите дело на самотек? — полюбопытствовала Шелль, наблюдая за Зороном, сомнения которого выражались в энергичном перемешивании напитка.

— А что я могу сделать? — задал Зорон риторический вопрос.

— Как показали последние события — многое, — сирра Шелль откинулась назад на спинку стула, как бы подчеркивая свое нежелание давить на доктора.

— И все же. Может, я не хочу участвовать в политических распрях? — сощурился Зорон.

В обществе наследницы подозрительно легко говорилось. Он даже заподозрил сирру в неозвученном ею магическом таланте вызывать доверие у собеседников.

— Никто не мешает, — пожала плечами Шел, размешивая в чашке собственный напиток. — Приказы Наместника у вас с собой? Ну вот, подпишите любой — в каждом есть пункт о неразглашении,– и живите, как пожелаете, никто мешать не станет.

Но Зорон слишком хорошо помнил предупреждение Эйлин:

— Вот так легко? Я могу прямо сейчас уйти?

— Разумеется. Хотя советую допить сначала чай, у вас отлично выходит его готовить, — она улыбнулась.

Зорона одновременно и восхищало и ужасало то, как легко эта девушка относится к судьбам мира, и его судьбе в частности.

— На талант нельзя давить, доктор Зорон. Ставить рамки или ограничивать. То же касается и Города. Материк живой и существует по законам, заложенным в него при создании. Консулы, этнархи рас, и прочие влиятельные горожане — каждый старается перетянуть власть на себя. Это естественно, более того, необходимо для развития общества. Но понимать баланс, и удерживать все это варево…– она кивнула на чайник, вдохновивший её на сравнение, — от кипения может только один человек на материке. И это — Мэра.

— И вы хотите ею стать, — сделал вывод Зорон.

Шелль кивнула, признавая это как нечто само собой разумеющееся. Даже уговаривать особенно не пришлось.

— А как же ваша сестра, сирра? Как я понимаю большинство хочет поддержать именно ее?

— Я люблю свою сестру, уважаю её и никогда не стала бы мешать ей стать Мэрой, если бы это действительно было так. Даже помогла бы изо всех сил. Но к сожалению, хоть номинально Мэрой будет Селена, править станут консулы и Джером, поделившие власть и растащившие все, что можно в свои берлоги. Вы знаете, каким образом пришла к правлению моя мать?

— Убрала с дороги пятерых своих братьев.

Все это знали.

— Один спился, другой оборвал жизнь, третий и четвертый исчезли, а пятый отказался от наследного права на трон и сменил фамилию, женившись, чтобы обезопасить себя окончательно. Прошу прощения, это могло вас задеть, — склонил голову тактичный доктор.

— Я неплохо знала свою мать. Она была по–настоящему преданной Городу, готовая пожертвовать ради него всем, даже собственными детьми, — Шелль констатировала факт без всякой боли или надрыва в голосе. — Даже братьями, которых по–своему любила. Наше поколение, к счастью, не застало того безумия, которое творилось в годы их правления. Братья грызлись между собой, как спущенные с цепей псы, каждый старался продвинуться в Мэры, а на обычных горожан им было плевать, как и на то, что за границами хорошо защищенной столицы лютует война с тенями, и простые люди умирают тысячами, гибнут унизительно, как корм, как ничто. Будто они все незначительны перед вопросом, кто именно будет торчать во главе совета в Мэрии и гордо называться Владетелем Всего Сущего. Смысл в этом, если само «сущее» вымирает? — она говорила без привычной для ораторов пламенности в речи, но явно верила в свои слова. И эта простота подкупала.

— Легкого пути на изнанке сирре Селестине, — выдохнул Зорон.