Четыре Времени Мира. Город (СИ)

— Драконий корень! — с восхищением протянул возчий. — Теперь ясно, чего ты в яму сиганул. Только того. Больше так не делайте, уважаемый сирра.

— Эй! Тут еще есть! — Один из помощников возчего нашел корень светящийся прямо из –под мусора. — И еще!

В результате пропавший было доктур и команда его спасателей откопали шестнадцать прекрасных образчиков альгамы, или, как его звали в народе, — драконьего корня. Затем их, грязных, но довольных, вытянули из ямы крепкие охранники каравана. Наверху Зорону удалось тщательнее осмотреть свою находку. Огромная удача! Просто фантастическая. В одном месте, целых шестнадцать штук! Единственное, что несколько смутило его — альгамы росли очень, как бы это сказать, правильно. Почти на равном расстоянии друг от друга. Если бы врачеватель не знал точно, что искусственно альгаму посадить невозможно, то предположил бы, что её рассадили как огородное растение — ровными рядами. Но вскоре эта подробность быстро выветрилась из его головы…

Вымыться всем удалось только через день, в реке. Первое в жизни Зорона купание в свободном водном пространстве. Не сказать, что ему пришлось это по вкусу, но альтернатив не было.

После этого случая возчий и прочие мужики из каравана резко поменяли отношение к доктуру. Как будто грязные ногти и волосы (которые пришлось наполовину остричь) делали его… иным? Более близким? Не смотря на то, что характер его, спокойный, выдержанный и скрытный остался тем же, врачевателя теперь уважали на равных. Особенно когда он, пожертвовав куском одного из корней, за день излечил руку главного возчего, Атура. Не будь под рукой альгамы, дело могло кончится заражением и даже смертью. Укус могильщика — крайне неприятная штука, тем более такой глубокий. И все таки, Зорон бы предпочел менее приветливое обращение. По крайней мере раньше, его не поили насильно и в таких количествах. И не заставляли со всеми петь. Дорога до Города тянулась за бесконечными разговорами, байками, шутками, огромным количеством выпивки и еды, и он уже мечтал, когда это наконец закончится. Грела душу только тщательно спрятанная в контейнеры для перевозки альгама. Все–таки не зря отправил отец за мной шестьдесят сундуков с разобранной лабораторией. Вот и пригодилось.

¹ Книжники, библиотекари, книгочтеи — шутливое прозвище расы эйр, очень распространенное в простой речи. Происходит из–за неутомимой страсти этой расы к поиску, сортировке и изучению новых знаний. Книжники — эйры полностью подмяли под себя всю структуру Города касающуюся накопления информации. Эйры считаются абсолютно никудышными воинами из–за полного отсутствия интереса к военному делу и врожденной доброты и мягкости характера. Исключения из этой закономерности практически не встречаются.

² Ириды — самая крошечная раса из псевдоразумных. Живут в симбиозе с другими разумными расами, так как зависят от стеклянных контейнеров с строго выдержанной температурой и химическим составом инертного газа в них. В естественной среде давно не водятся. Погибают от контакта с воздухом и при резких колебаниях температуры.

Глава четвертая. Кровь и бархат

Сахарная палочка. Название высокой, растущей в Полудне травы. Широко используется в кулинарии — придает сладость блюдам. Применима и для врачевания. Крепкий раствор сахарной палочки помогает улучшить состояние и вернуть силы при кровопотере.

Заметки доктора Зорона: практически не имеет запаха.

Истязайте, отрубите руку по локоть, избейте плетями, но дайте работать. Нет хвори, страшнее для него, чем скука.

Зорон лежал на застеленной постели и бездумно смотрел в потолок. Шла уже вторая неделя его добровольного заключения в старом пропитанном пылью и вопросами доме. С потолочных балок порой сыпалась труха. Доктор закрыл глаза, втягивая затхлый воздух, типичный для нежилых зданий. Ему достался очень непростой дом. В нем жил до болезни Мэры сирра Тан, тот самый прославленный ученый, что предпочел уйти на изнанку вслед за Мэрой, не сумев её спасти. Зорон не осуждал этот поступок. Вероятно, отчаяние довело доктора до этого шага. В любом случае, теперь дом вроде как принадлежал ему. Зодчий — высокий, седовласый и исполненный достоинства сирра, поведал, что дом переживает потерю хозяина и следует быть с ним помягче. Зорон так и не понял, что это значит. Сирра очень серьезно давал рекомендации по уходу за домом, так, как будто говорил о живом существе. Зорон давно знал, что городские со странностями, так что особо не удивился.

Но главное разочарование ждало врачевателя впереди — никто не придал ровно никакого значения его приезду. Зорон три дня пытался добиться аудиенции у Наместника. Бесполезно. Даже письмо не помогло.

На третий день мэрийские стражи вежливо указали ему на ворота.

И что было делать? Все, чего удалось добиться — поселения в этом вот доме, и то, его не покидало ощущение, что это было сделано, лишь бы отстал. Тем более, дом ко вселению жильца никто не готовил. Как покинул его сирра Тан десять лет тому назад, таким он и оставался все это время.