Четыре Времени Мира. Город (СИ)

— Да, что ты как не свой! — Зорона поставили обратно на лестницу и он судорожно пытался вернуть легким способность дышать. — Кирс, крошка, я знаю, как тебя спасти! Но прежде, чем я непременно побежу… победю… в общем, нанесу сокрушительную победу твоим обидчикам, мне надо заскочить в редакцию и предупредить Джерома о моем новом романе. «Побег с тенью». Я только, что придумал!

— Марк, да ты гений! — воскликнула Кирстен и бросилась обниматься со своим графоманом. — Редакция, как до меня сразу не дошло! Глупая, глупая тень!

— Ты самая умная тень на свете, даже не думай сомневаться в этом, — Марк галантно поцеловал девушку в запястье, и Зорон почувствовал себя третьим лишним. Но тут снизошли и до его персоны.

— Человек, я знаю ответ на твой вопрос. Ты спрашивал, есть ли в городе сила, которая сможет нам реально помочь. Эта сила — пресса! Городской вестник. Газета, что выходит раз в сутки, все её читают. А редактор, Джером Трой, вроде как неплохой люд, должен выслушать нас. Возможно, удастся предупредить горожан о перевороте, и власти наконец начнут действовать? Хотя бы чтоб проверить информацию!

— Джером — редкостный хитрюга, но если вам, надо что напечатать, то это только к нему. Он всех печатников и вестников Города в шелковой перчатке держит², — вставил свое слово Марк. — Кирс, я переоденусь, а после вернусь. Зорон, надеюсь в твоих вещах есть что–то приличное? Мой сюртук после пожара да всей этой беготни совсем вид потерял.

Марк поднялся наверх, а доктор, заскрипел зубами, буравя гневным взглядом широкую спину новоявленного «друга», но всё же сообразил зацепиться в речи Кирстен за знакомое слово.

— Постой, еще один Трой?

— А, это не настоящий, — отмахнулась Кирстен, развив бурную деятельность. Она аккуратно зашторила все окна на первом этаже, затем высоко подняла подол, и Зорон благовоспитанно отвернулся, потому и не заметил, как тень ловко сунула в набедренные ножны кухонный нож, после чего уточнила: — Он даже не имеет права подписываться этой фамилией. Приемыш. Приемный сын покойного братца вашей Селестины. Вроде как родственник, а вроде как и нет. Лично я с ним не встречалась, но, поговаривают, крайне деятельный теплокровный и мозги на месте. Попробовать стоит в любом случае, — Кирстен подошла к Зорону и положила ладонь на плечо. — Доктор, спасибо тебе. Может это и вправду крохотный шанс что–то изменить, но ты дал мне надежду. Всем нам.

— Один рыжеволосый горожанин явно дал тебе больше надежд, чем я, — усмехнулся Зорон, глядя ей в глаза. Показалось, или они стали светлее и серее? Словно выцвели. Нужно записать это наблюдение.

— Доктор Зорон, — Кирстен мягко улыбнулась. — Тебе мой добрый совет, человек, ты слишком быстро влюбляешься в опасных женщин. Будь осторожнее с этим.

Зорона как водой окатило. Вроде бы взрослый мужчина, а попался на своей неуместной симпатии как мальчишка. Кирстен, ожидая Марка, повернулась к нему спиной, лицом к лестнице:

— И еще один совет. Хочешь выжить — бей сытой тени в затылок, — Она на себе указала куда. — Вот в эту точку. Или в глаз. А лучше — сразу же беги. С обычной тенью, я думаю, ты справишься.

Она бросила в сторону Зорона оценивающий взгляд. Он стоял, чувствуя себя крайне неловко. Ладно–ладно, допустим, до великого воителя ему далеко, допустим, она демонстративно выбрала себе рыжего Марка. Но зачем так тыкать носом в неопытность и наивность? Как провинившегося щенка. Ужасное чувство!

Слова Кирстен значительно уменьшили симпатию Зорона к девушке. Сбросив флёр легкой увлеченности таинственной незнакомкой, он стал собранней и напомнил себе: «Я — врачеватель, и это должно быть на первом месте. Всегда».

Как только окна на первом этаже дома сирра Тана были зашторены, светловолосый мужчина, что неторопливо растягивал третью чашку ароматного кофе, встал, расплатился, и скрылся в подворотне. Эйра на крыше все это время тщательно настраивала сложной конструкции арбалет — авторский, дальнобойный и, скорее всего, основательно усиленный чарами. Она обустроила компактную стрелковую позицию и удобно расположилась за печной трубой, невидимая с трех сторон света из–за фигурного ската соседней крыши, а с оставшейся, четвертой, прикрытая пышным деревом нэсет, широко раскинувшим пушистые ветви.

Вскоре из дома, с которого не спускала глаз невидимая наблюдательница, вышли трое: коренастый, плечистый, полный мужичок с огненно–рыжей шевелюрой, одетый в вещи не по размеру, тень в бархатном несколько старомодном платье и высокий изящный темноволосый юноша с длинными собранными в хвост волосами и в целительском одеянии — характерного кроя штаны, рубаха и типичные для врачевателя сапоги с кучей шнурков и бусин. Не было лишь мантии и перчаток. Возможно, именно их юноша нес в большой наплечной сумке. Эйра внимательно рассмотрела троицу, а после молниеносно вскинула арбалет. Тихо тренькнула тетива.