Четыре Времени Мира. Город (СИ)

Среди своих Кирстен явно расслабилась, часто смеялась, демонстрируя свою жуткую пасть безо всякого стеснения. Доктор отметил, что эта её особенность больше не ощущалась им как пугающая или ненормальная. Хоть жуткий оскал, утыканный тонкими острыми зубами остался на месте, он был ему уже знаком и привычен, и являлся всего–навсего обычной улыбкой хорошей девушки. Когда Кирстен для вылазок в город гримировала беликовы бороздки по краям рта, и старалась разговаривать, не показывая зубы, Зорона это напротив начинало отторгать больше, чем натуральная «теневая» улыбка.

Кроме люда, эйры, гаркана, тени, ну и доктора, в доме наследницы никто не проживал. Готовили по очереди кто как мог. Эйран в последнее время и вовсе увиливал от этой обязанности, пропадая днями и ночами в городе внизу. Доктора это более чем устраивало.

Но надо признать, именно Эйран первый забил тревогу, когда тень уже пятый день отказывалась питаться. Доктор был без понятия как это происходит, поэтому и не придал значения сереющему лицу Кирстен, считая, что так и должно быть.

Белобрысый поймал на этом тень, когда она не смогла открыть дверь, и после целый день ходил за ней и уговорил поесть. Когда Эйлин вернулась с дежурства, а доктор с прогулки вниз, к докам, где чинили и красили «его» корабль, Эйран запер всю компанию в крохотной гостиной и потребовал от Кирстен ответа.

— Да все со мной в порядке, — неубедительно возразила тень, выронив из ослабевших рук фигурку для татрука. Арджан как раз устанавливал шестиугольный игровой стол, а Эйлин принесла чайник, держа его в левой руке. Доктор тут же отобрал его и, освободив кусок стола, налил чай в чашки — в четыре. Тень пила воду редко, только холодную и без добавок.

— Я так и два–три месяца протянуть могу. Все нормально, — пожала она плечами и, снова подобрав фигурку, с некоторым усилием поставила на место.

— Кирстен, ты можешь, наконец, объяснить, с чего на тебя нашла такая страсть к аскетизму? — Эйран сидел на подлокотнике софы, закрывая собой выход и не давая тени улизнуть. — Я беспокоюсь о тебе, выглядишь паршиво. Хотя, — белобрысый картинно задумался, — постой, постой, кажется я догадался! Неужто у нашей крошки наконец появился постоянный донор? — вкрадчиво добавил драконнер.

Тень вздрогнула и забилась в самый угол софы, напоминая мелкого хищного зверька, загнанного в тупик этим вопросом.

— Никого у меня не появлялось, — буркнула она недовольно, смерив доктора Зорона выразительным взглядом.

Тот пожал плечами, давая понять, что ничего о Маркусе не расскажет. Пока драконнер и тень разговаривали, доктор как раз распределял на блюдце прозрачные капсулы с порошками — очередную порцию лекарства для эйры. Эйлин пояснила свое нежелание лечится у своих и бинтовать руку тем, что они с Эйраном покинули горы, выполняя поручение своей сюзерены, незаконно, тайком. Вызвавшись якобы дежурить на удаленном участке.

Эйра рассказала Зорону о том, как тень повредил ей руку, а её напарнику ребро, и теперь единственным доктором, который мог им помочь и не выдать, оказался он, что люду определенно льстило. Безымянные добыли нужные лекарства в поселении, и теперь Зорон лечил их обоих. Травма Эйрана была несерьезна, а вот своей работой над рукой эйры доктор очень гордился. Она поправлялась быстро, кость срасталась правильно.

У эйров кости довольно крепкие, покрепче чем у людов, но если уж ломаются, то каждый раз с осложнениями. Жаль, никто не смог оценить филигранную работу Зорона над рукой эйры с профессиональной точки зрения. С другой стороны, теперь и псевдозубы нагов не казались ему такими уж пугающими.

— Эйран, просто отвяжись! Как можно быть настолько любопытным?

— Ну я же был человеком, — фыркнул Эйран беззлобно — любопытство, можно сказать, моя расовая особенность. Давай, признавайся, иначе я буду пытать тебя весь вечер.

— Весь не выйдет, нам нужно слетать к провалу, — напомнила Эйлин, морщась от горькой пилюли.

— А ведь это отличная мысль! — приободрился белобрысый.

Тень поглядывала на него с опаской. К слову, лощеная внешность Эйрана, вызывавшая такой фурор среди местного населения, на девушек из свиты не действовала в принципе: никаких поблажек за красивые глаза ему не давали. Скорее всего, они уже давно привыкли к нему, как доктор привык к улыбке Кирстен. По сути, красота и уродство — две стороны одного целого, и реакция на них довольно схожа.

— Зубастик, не хочешь ли ты спуститься в большой страшный провал, откуда вылетел дракон, который пытался вас сожрать?

— Эйран, я на три месяца тебя старше, не разговаривай со мной как с ребенком, — хмыкнула тень, но глаза её загорелись энтузиазмом, она будто выпала на секунду из игры, одернула белобрысого, а после вновь вернулась в игривую ипостась. — Разумеется, хочу!

— Это плохая идея, — среагировала Эйлин и посмотрела на гаркана, тот кивнул, соглашаясь.