Четыре времени жизни

Уже восемь месяцев моя жизнь напоминает снежный ком, лавину, которая снесла и лыжников, и сноубордистов, и гламурных фифочек, и белок, и олигархов, и даже снегоуборочные машины. Огромный такой шар, из которого мелкнёт то нога, то лыжная палка, то яркий шарф. Этот шар, или масса, или окно в стиралке кружит, кружит, кружит, кружит, и никак не выбраться из него, только иногда воздуха получается глотнуть и дальше тебя засасывает…

После маминой смерти я с одной стороны вроде как-то закоченела, хоть и плакать начала, а с другой – вот эта постоянная колбасня. В общем, колбасит закоченевшего человека. Какой-то гигантский завал дел: домашних, лечебных, рабочих, семейных, и туда надо, и сюда, и блядь джинсы-то так и не куплены, а вот-вот уже, кажется, порвутся, и волосы лезут, не покраситься, не подстричься, и повязку сняли, но рожа всё равно не айс, заживёт, конечно, но пока – не айс, и даже в магазин некогда сходить. Сегодня, например, я опробовала заказ в инет-магазине Слаты, хоть у меня и Слата прям под окном. Потому что два с половиной дня я не отрывала жопы от дивана, а ноутбука – от колен, писала большой и важный документ, который поклялась отправить новому начальству сегодня до 18:00. В итоге отправила в 17:58. И это не значит, что в 17:59 я выдохнула и сказала себе: а теперь – выходные! Нет, я задёрнула шторы, налила соку и пошла работать другое дело. На том же диване и в том же ноутбуке. Через час я позволила себе посмотреть «Танцы», но тоже постоянно переключалась между окнами. Потом вспомнила, что не сделала маникюр и не обновила лак, но уже так устала, что пофиг.

У меня на столике в изголовье лежит две недочитанных книги: История Российского государства, часть 2, лежит уже полтора года. И третья вон стоит на полке, ждёт своего часа. А на Истории лежит «Вдовий плат», первую повесть я прочитала, кажется, ещё до похорон, а вот второй заняться вообще некогда. Прям сборник книг Акунина у меня тут. С укором, что я их не могу дочитать. Я так и не посмотрела «Магнолию», фильм, который клятвенно пообещала позырить приятелю. Сначала я не могла посмотреть, потому что тупо не могла найти сам фильм. Неделю, наверное, искала. Потом нашла, но теперь стало не до «Магнолии».

Буквально в пятницу (или вчера? дни похожи друг на друга) я написала подруге – мне хочется залезть в нору и сидеть там, чтобы даже шороха не слышать этих проблем. Это, конечно, не проблемы, а просто дела, просто жизнь, но я так устала за эти два года, что для меня даже обычный телефонный звонок – уже работа. Нужно снять трубку, выслушать человека, понять, что ему надо (а понять сложно, потому что я туплю просто страшно, прям залипаю на словах) и потом то, что ему надо, дать. Или сделать.

И все-то тут в интернетах правильно пишут, полюбите себя, тогда и любовь появится бла бла бла, и вот вам тыл и забота и хуйзнаетчтоещё. У меня нету сил себя полюбить. Вообще, наверное, уже сил полюбить никого нету. Я просто хочу на ручки. Зарыться в них и сидеть так без движения часа два.

* * *

О буднях работающей женщины

Обычно я уезжала с работы до полседьмого и работала дома. Вчера и сегодня решила поменять тактику: пока доедешь в пробках, пока разденешься-разуешься-лоб обработаешь-пожрёшь, уже как-то и времени на работу остается мало (часа четыре, а-ха-ха), да и отвлекаешься чаще. Останусь, думаю, в офисе. На час (а-ха-ха-2).

Короче, оба вечера я приезжала к девяти. Вчера я даже не подошла к ноуту, открыла книгу, пиво и типа отвлекалась. Отвлечься получилось плохо, через две главы я книгу закрыла и полезла в телефон. В почту. Типа телефон это же не ноут, я просто читаю задания, а не делаю их. Пиво я, кстати сказать, не допила, что со мной бывает крайне редко, примерно раз в год.

Сегодня я приехала в это же время. Села пришивать пуговицу. Не ту, другую. Соседняя оторвалась. Ту-то я пришила в прошлый раз усилием воли. Потом подошла к зеркалу обработать лоб, но увидела синяки под глазами и про лоб забыла. Вот только щас села писать пост и вспомнила. Короче да, синяки. Потом взяла ноут и увидела, что он мигает. То есть он два дня в режиме сна, просто потому, что я в затрахе во вторник вечером его не выключила, а просто захлопнула.

Потом позвонила сестре, и мы немного поговорили. Она плакала, что меня так истязают. И невдомёк ей было, что меня так истязают везде. Просто раньше я об этом говорила маме, вот таким же тусклым голосом, а с сестрой мы общались в основном на почве «скажи маме, чтоб поела».