Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова

Особенно неблагоприятным для этого первого тома излагаемой здесь общей критической обработки истории древнего мира в связи с возникновением в ней «посвященства» (т. е. «христианства») в том смысле, в каком я только что определил его, является то обстоятельство, что этот первый том не выходит одновременно с остальными пятью томами, в которых специально разбираются и устанавливаются на новых хронологических началах древнемесопотамская, сирийская, греческая и италийская (а также тибетская и индустанская) культуры и где они приводятся к согласованию между собой и с историей Средних веков, обогащающейся благодаря этому массой новых документов, считавшихся возникшими за несколько сот и даже тысяч лет ранее, чем это было на самом деле.

Над этим предметом я начал работать, хотя и с невольными долгими перерывами, еще с 1883 года, но особенно много со времени революции, впервые давшей мне надежду беспрепятственно опубликовать мои выводы. Я употреблял при этом:

1. Астрономический метод для определения времени памятников древности, содержащих достаточные астрономические указания в виде планетных сочетаний, солнечных и лунных затмений и появлений комет. Результат исследования этим методом, захватывающий у меня более 200 документов, получился поразительный: все записи греческих и латинских авторов, отмечающих вычислимые астрономические явления после 402 года нашей эры, подтвердились, и, наоборот, все записи о затмениях, планетных сочетаниях и о кометах (последние я сравнивал с записями китайских летописей Ше-Ке и Ма-Туань-Линь, а сочетания вычислял сам) не подтвердились и привели к датам тем более поздним, чем ранее они считались. От древности за началом нашей эры не осталось ничего.

2. Геофизический метод, состоящий в рассмотрении того, возможны ли те или иные крупные историко-культурные факты, о которых нам сообщают древние авторы, при данных географических, геологических и климатических условиях указываемой ими местности. И этот метод дал тоже отрицательные результаты за началом нашей эры. Так, например, геологические условия окрестностей полуострова Нур (где помешают древний Тир) показывают физическую невозможность образования тут, да и на всем сирийском берегу, от устьев Нила до устья Эль-Аси (древнего Оронта), какой-либо закрытой от ветров или вообще удобной для крупного мореплавания гавани.

3. Материально-культурный метод, показывающий несообразность многих сообщений древней истории с точки зрения эволюции орудий производства и состояния техники, как, например, постройка Соломонова храма в глубине Палестины до начала нашей эры.

4. Этнопсихологический метод, состоящий в исследовании того, возможно ли допустить, чтоб те или другие крупные литературные или научные произведения, приписываемые древности, могли возникнуть на той стадии моральной и мыслительной эволюции, на которой находился тогда данный народ.

5. Статистический метод, состоящий в сопоставлении друг с другом многократно повторяющихся явлений и обработке их деталей с точки зрения теории вероятностей. Образчиком этого метода служит излагаемое здесь сопоставление родословной Ра-Мессу с родословной евангельского Христа, а также диаграмматические сравнения времен продолжительности царствования царей «израильских» и «иудейских» с царями Латино-Эллино-Сирийско-Египетской империи после Константина I и т. д.

Насколько стройной, непрерывной, последовательной и закономерной делается эволюция человеческой культуры с новой точки зрения, читатель увидит лишь из следующих томов. Здесь же я, в сущности, дал к ним только введение (которое в то же время является и их окончательным результатом).

Книга II Силы земли и небес

ПРЕДИСЛОВИЕ

Когда прошлой осенью выходила моя книга о Христе, я говорил своим друзьям: вот книга, которую все будут бранить десять лет, а на одиннадцатый год согласятся, что в общем я был прав. Однако действительность не вполне оправдала мои ожидания.

Тотчас по выходе первой книги я получил ряд приветственных писем от совершенно незнакомых мне лиц с высшим историческим образованием, которые, перечитав мое произведение два или три раза и освободившись от первого чувства неожиданности, признали уже правильность моих выводов. Точно так же и при публичных обсуждениях моей книги, например, в Ленинградском историческом обществе, к ней отнеслись вполне серьезно без абсолютного отрицания.

Из печатных отзывов о ней обратила на себя мое особое внимание статья профессора истории Н. М. Никольского в № 1 «Нового мира» за 1925 год, под названием «Астрономический переворот в исторической науке», характеризующаяся резко отрицательным отношением, но основанная в действительности на ряде недоразумений со стороны автора, на которые я уже ответил в № 4 того же журнала.