Ночью плохо спал, «переваривал» письмо Хандорину, его своевременность и возможную непонятность, вычислял возможную реакцию…
Дождался! Утром 25 февраля обычные дела, утренняя планёрка в НИЦ, комбинатский селектор, совещание руководителей у Прохора (всех беспокоит зарплата, на следующей неделе обещают 42 % октября). Зашёл в ОТиЗ поговорить с Решетовой, она: «Расправились с Вами!» Оказалось, все уже получили приказ из рассылки, касающийся НИЦ, подписанный 20.02.98 г. Цитирую полностью.
В этот же день встретился с Евдокимовым (он на больничном, грипп), выяснил, что Хандорин мою записку читал, через 2 дня состоится совет директоров ОАО «ТНХК», на котором будет принято решение об отмене всех приказов о сокращении. Евдокимов: Прохор Хандорина «достал»; ты не волнуйся, никто тебя не выгонит; Хандорин предложил Прохору найти должность не ниже зам. главного инженера по науке.
26 февраля на утренней оперативке НИЦ с участием завлабов прочитал (после ночных раздумий) полный текст конфиденциального обращения к Хандорину, затем приказ о ликвидации НИЦ. Сказал, что если бы знал иезуитский текст приказа своевременно, то в обращении к Хандорину изменил бы текст, касающийся НИЦ. Попросил поговорить с людьми и пока не суетиться. В ЦЛО и НИЦ всегда был достаточно дружный коллектив, которому и работать вместе, независимо от начальника. Я никогда не был жополизом, но всегда побеждал в критических ситуациях и сейчас на это рассчитываю…
В 15.00 был у Горностаева, оказывается, приказ он визировал вчера (25.02, хотя приказ подписан 20.02), так как вчера изменялась какая-то строчка. Горностаев: уже поздно, надо было разговаривать с Хандориным; я же тебе объяснял, что Прохор говорил с Хандориным и вопрос однозначно решён, что ты должен уйти. В это время в кабинет зашёл Шахов (бывший зам. гендиректора по экономике) подписать один день отгула, так как приказ об увольнении оформляется с 2 марта. Узнав, что меня тоже увольняют, Шахов: последние мозги с комбината уходят; ведь он больше всех на комбинате работал. На мою реплику, что вчера я всё это Хандорину написал, Шахов: ты знаешь, сколько у Хандорина таких бумаг, это же старикашка, которому ничего не надо…