Вечером в почту Хандорину поступило обращение коллектива (ведущие работники НИЦ митинговали целый день без моего участия) совместно с копией приказа о ликвидации НИЦ с просьбой сохранить коллектив, структуру и состав НИЦ без изменений.
27 февраля подготовил и передал в приёмную для Прохора служебную записку с просьбой отменить приказ по ликвидации НИЦ. Несколько цитат.
После обеда быстро прошло собрание акционеров, вопрос о дополнительной эмиссии акций перенесён на 18 марта (уверен, что и тогда он не будет одобрен). Действительно, кто в здравом уме допустит эмиссию от 2 до 15 млн. акций, причём по усмотрению совета директоров (без собрания) с последующей закрытой подпиской (по усмотрению совета директоров) на акции. Имелось в виду выборочную часть долгов превратить в акции…
Вызван к Горностаеву. Он начал толкать мне в руки служебную записку: ты обрубаешь все мосты; перепиши; что ты пишешь о тенденциозности; запишись к Прохору на приём и поговори с ним… Я: почему служебная записка у тебя, я просил передать её Прохору; мне терять нечего; не позволю, чтобы меня как тряпку выбрасывали с ТНХК; убедительно прошу передать письмо в таком виде, как я его написал… Вернулся в НИЦ в диком возбуждении, ведь отдал в руки референту директора и просил передать Прохору, подождал ещё, пока зарегистрируют.
3 марта с утра состоялся семинар, практически техсовет ТНХК с участием Хандорина и Прохора. Заслушаны доклады директоров институтов катализа и органической химии СО РАН академиков Пармона и Толстикова с предложением перспективных направлений сотрудничества. Я не видел Генриха Александровича Толстикова лет 15, когда мы в Свердловске выступали оппонентами на защите аспиранта Р.О.Матевосяна Олега Донских.
Появился Новиков с очередным слухом (сплетней): Прохор устраивает всех «наверху» кроме Хандорина; в Москве раз в две недели рассматривают ТНХК; Прохор сказал, Евдокимов никогда не будет работать на комбинате.
В этот же день 03.03.1998 г. по радио прозвучал указ президента об освобождении от должности министра атомной промышленности Михайлова. Не сомневаюсь, этот факт повлиял на перспективы как ТНХК, так и лично Хандорина.
---------—
Уважаемый читатель! Процесс принудительного увольнения набирал обороты. 4 марта начальник отдела кадров попросила список всех работников НИЦ. Поступила команда подготовить на подпись Прохору специальный приказ о сокращении. Ранее собранные секретарём подписи к приказу от 20.02.1998 г. недействительны. Почему?
5 марта начал писать обращение к губернатору. Вечером домой позвонил Доронин и минут 40 уговаривал выйти вместе с ним на разговор с редактором «Томской недели». Доронин: разговаривать с Хандориным, Прохором бесполезно; надо подняться против Прохора как москвича; губернатор твою писанину и читать не будет. Заявил твёрдо, что сначала положу обращение на стол губернатору, потом буду готов разговаривать с прессой.
Между тем начал ежедневно перетаскивать свои бумажки, записные книжки… домой, каждый день хожу с дипломатом…
11 марта. День рождения. Приказ на сокращение НИЦ Прохором пока не подписан, хотя начальник ОК заходила к нему специально только с этим приказом. Реакция: «пусть полежит». Возможны два варианта. 1. Где-то что-то затирает, возможно, реакция Хандорина или что-то ещё; похоже и приказ на Майера как зам. главного инженера пока не подписан, хотя Горностаев и представлял его академикам из Новосибирска в такой должности, так как Майер на вчерашнем техсовете не присутствовал и вообще территориально всё ещё располагается в Ветомпаке… 2.Продуман иезуитский способ постепенного перевода работников НИЦ в отдел новых проектов без сокращения…
С утра опять ко мне обратился Доронин, просил куда-то позвонить. Категорически отказался, кому надо тот сам позвонит.
13 марта позвонил Майер: подготовьте к 14 часам понедельника (16.03) помещение для знакомства с коллективом. Сразу не нашёлся, что ответить, попросил подумать.
Пришлось форсировано закончить ранее начатое письмо губернатору. 16 марта передал лично в руки помощнику Кресса. Цитирую без купюр.