Четырех царей слуга

   — Барабанщикам бить тревогу! Бутырцев, караулы от других полков — в поле! Пушкам дать залп по Азову!..

С батарей в сторону чернеющего на фоне крепостного Азова был дан залп с осадных батарей. Генерал лично вывел в поле часть своих полков — Бутырский, несколько стрелецких, батальон тамбовских солдат. Остальным войскам он приказал занять траншеи и батарейные позиции на случай их ночной атаки.

Гордон, в наспех надетой кирасе, без шлема, торопливо вышагивал впереди своего тревожного отряда с обнажённой шпагой. Солдаты и стрельцы спешили, путаясь ногами в уже давно высохшей траве, порой проваливаясь в норки сусликов. Пётр Иванович чувствовал, что уставшим от однообразной осадной жизни людям, с восхода и захода солнца занимавшимся земляными работами в апрошах, хотелось подраться. Офицеры приглушённо покрикивали на своих подчинённых:

   — Быстрее!.. Держи строй!.. Фузеи держи правильно, такие-сякие, чтоб своих не поранить багинетами...

Барабанный бой и оглушительный в ночи залп пушек в гордоновском лагере в одну минуту подняли весь русский стан на ноги. Только теперь лефортовские караулы узрели надвигавшуюся на них опасность. Из их апрошей прозвучали первые нестройные ружейные выстрелы. При вспышках было видно, как передние траншеи по тревоге наполнялись людьми.

Азовский Мустафа-бей, руководивший ночной вылазкой, решил не испытывать судьбу. Туркам пришлось отступить обратно в крепость. Что они и сделали беспрепятственно. Увидев, что неприятель торопливо уходит в сторону городских садов, генерал Гордон остановил свой отряд и приказал всем вернуться в лагерь.

Австриец Плейер, ставший невольным свидетелем тех ночных событий, запишет о них так:

«Ночью подкрались турки из города на несколько сажен к лагерю Лефорта, однако были замечены караулом генерала Гордона. Им навстречу вышел в поле сам генерал Гордон со своим караулом, и так как после этого в обоих лагерях поднялась тревога, то турки повернули обратно».

Прибывший на место событий Пётр I остался «зело» доволен ночными действиями своего наставника. Не забыв, однако, похвалить и своего фаворита, государь приказал:

— Турок надо отучить ходить в вылазки. Давно они сильной бомбардировки не получали от нас. Совсем осмелели...

Взятие донских каланчей

Осадные батареи весь день 11 июля вели огонь по городу и крепостным укреплениям. Под орудийные залпы землекопы вновь вгрызлись в землю, продвигая зигзагообразную линию апрошей вперёд, к Азову. В своём «Дневнике» Гордон запишет:

«В тот день много орудий в городе было разбито огнём и сделано непригодными, но апроши на левом фланге (позиций полков Франца Лефорта. — А. Ш.) нисколько не продвинулись».

Обоз, ходивший за провиантом к пристани на реке Койсуг, вновь подвергся нападению крымской конницы. Несколько тысяч всадников внезапно вынеслись из степных балок к речному берегу. Солдатский полк тамбовцев успел развернуться в линию и дать залп по налётчикам. Те враз развернулись и ушли обратно в степь. Но в ходе той атаки каждый из крымчаков успел послать на русских не одну стрелу. Среди солдат и обозников убитых не оказалось, но раненных стрелами набралось больше десятка. Испуганные шумом обозные лошади поломали не одну телегу.

Озабоченный царь Пётр Алексеевич, узнав о происшествии из разряда почти каждодневных, пришёл за советом к своему наставнику:

   — Ваша милость, опять татары на наш обоз налетели. Раненых стрелами полны лазареты. Что будем делать со степью?

Генерал Патрик Гордон, уступая место за походным столом, развернул перед государем карту Азовской крепости и осадного лагеря. Она была вычерчена им собственноручно, и по желанию государя с неё была сделана копия.

Шотландец, водя пальцем по карте, сказал:

   — Ваше величество, надо лишить хана возможности нападать на наши обозы. А припасы подвозить в лагерь не на подводах, а по реке. Благо судов у нас предостаточно.

   — Сказано хорошо, Пётр Иванович. Верно. Да только донские каланчи мешают. Будем их брать?

   — Будем, ваше величество. Пора...

Царь решил не оставлять дел на завтра. В тот же день в гордоновском шатре состоялся военный совет. На него были приглашены все полковые командиры, старшины донских казаков. Пётр слово первому дал генералу Гордону. Тот, показывая на Дон, сказал собравшимся:

   — Надо лишить ханскую конницу возможности нападать на наши обозы по пути к Койсугской пристани. Если мы возьмём азовские каланчи, то река будет свободна для наших стругов и лодок. Людей на них стрелами с берега не достанешь.

Первым из собравшихся оживился войсковой атаман донского казачества Фрол Минаев. Встав со скамьи и отвесив царю поклон, он сказал:

   — Мои донцы пойдут брать каланчи. Охочих казаков наберётся достаточно. Тольки кликни...

Патрик Гордон остановил, сказав:

   — Много людей не надо для такого дела. Чтоб лишних потерь не было. Сотни две смельчаков — и вполне достаточно.

Бомбардир Пётр Алексеев на том и заключил военный совет. Он сказал атаману Фролу Минаеву: