Четырех царей слуга

   — Знай, ваша милость. Сей план я никому перепоручать не буду. Военные упражнения будут вестись по-твоему. Ты у нас больше всего тому учен...

В том разговоре в Преображенском служилый иноземец не стал торопить события и раскрывать карты. План обговорённых в Архангельске военных манёвров под столицей был им составлен загодя, ещё до 10 августа. Зная столичный гарнизон как свои пять пальцев, Патрик Гордон составил подробную войсковую ведомость участников.

Пунктуальный в служебных и личных делах шотландец занёс всё им задуманное в «Дневник» и составил особую записку. Он же дал ей и название: «Распоряжения относительно того, что должно быть приготовлено и сделано для имеющих произойти близ Коломенского военных упражнений». Но представлять записку сразу на решение царя не стал, решив несколько дней подождать, чтобы не торопить события.

Через два дня генерал Патрик Гордон вновь предстал перед Петром Алексеевичем в Преображенском. Принятый царём сразу, без доклада дежурного офицера, служилый иноземец выложил перед ним подробный план предстоящих манёвров:

   — Мой государь, воля твоя мною исполнена. Представляю на твоё высочайшее утверждение записку о военных упражнениях.

Довольный услышанным, Пётр, взяв несколько листов аккуратно исписанной бумаги из рук своего военного наставника, сел сам и пригласил за стол генерала:

   — Садись, ваша милость. Сейчас посмотрю твою диспозицию. Торопиться нам надо, пока дожди не начались и холода не наступили. Иначе людей зазря многих погубим болезнями, а потешных мне надо беречь для настоящих походов...

Раскурив трубку, царь углубился в чтение. Прочитав первый лист, пододвинул к себе оловянную чернильницу. Потом выбрал гусиное перо поострее и стал на полях гордоновской записки торопливо вставлять свои замечания.

Пётр Иванович внимательно следил за ним: «Правит диспозицию мало, знать, получилась она у меня...» По выражению лица самодержца читалось, что он был доволен скоро исполненным повелением.

Закончив читать записку, царь надписал сверху размашистыми, неровными буквами, разбрызгивая по бумажному листу чернила:

«Пётр».

Подпись присыпал песком, чтоб чернила быстрее просохли. После этого, стряхнув песчинки с бумажного листа, велел дежурному при его государевой особе капитану-преображенцу, молча стоявшего навытяжку у дверей в сени:

   — Отправь мой указ сей час в Разрядный приказ. Отдать в руки боярину. Пусть готовят роспись войскам, кои здесь указаны для потешных игр. И дел на завтра не оставляют. Так им и скажи моё слово. Иди.

Прощаясь с государем, Патрик Гордон словно ненароком сказал ему то, о чём не решился сказать сразу:

   — Воинские упражнения — не война в настоящую величину. Но стрелять велено с порохом. Будут на Кожуховских полях убитые, а ещё больше раненых да и увечных.

Пётр, чуть помедлив с ответом, молвил:

   — Будет кровь. И покойники будут. Но в те поры только впрямь можно увидеть, сильны ли по-настоящему мои полки обученностью ратным делом. Потешные, солдатские, стрелецкие...

Гордон самолично нашёл вполне подходящее место для царских потешных игр. Довольно хорошо зная подмосковные дороги, он выбрал для предстоящих военных манёвров обширную луговину — равнину по обеим сторонам Москвы-реки в окрестностях деревни Кожухово (на левом берегу) и села Коломенского (на правом). Здесь было где развернуться не одной тысяче людей, поставить походные лагеря, проводить конные атаки. Да и проходящая из столицы уезженная дорога не грозила большими бедами для обозных телег.

Задуманная царём Петром и командиром Бутырского солдатского полка в портовом городе Архангельске потешная война вошла в историю петровского правления как Кожуховский поход или (более позднее название) Кожуховские манёвры. Аналогов готовящиеся военные упражнения не имели.

К Кожуховским манёврам готовились основательно. Близ Коломенского на правом берегу Москвы-реки (против деревни Кожухово) силами согнанных местных мужиков было заблаговременно устроено большое полевое укрепление. Его назвали «Безымянным городком». Он представлял из себя пятиугольный ретраншемент, укреплённый валом в 5 аршин высоты и рвом глубиной в 4 аршина. На углах ретраншемента сделаны были бойницы и щиты, на валу расставлены рогатки, а вокруг городка устроены волчьи ямы.

Когда государь первый раз увидел в поле кожуховский укреплённый город для военных упражнений, он немало удивился, как скоро его возвели на огромной луговине:

   — По окончании потешного похода Кожуховского велю сказать мне, кто сию фортецию строил больше всего. Прикажу наградить. Хороша получилась фортеция.

Генерал Патрик Гордон, представлявший городок государю, с поклоном отметил:

   — За такой фортецией, ваше царское величество, и в настоящей баталии, на трудной войне отсидеться можно. В себя эта полевая крепость с тысячу солдат гарнизонных вобрать может.

   — Это мы посмотрим, ваша милость. Военные упражнения сие уже в первые дни покажут...