Четырнадцать дней

Я могла бы рассказать вам, как Френни пыталась найти профессию, где пригодился бы ее дар, – психолога-консультанта, менеджера по инвестициям, полицейского, но в итоге оказалось, что везде требуется человек, которому можно успешно врать. А Тара невероятно разбогатела, встречаясь с кучей пройдох, обещавших ей фантастические суммы в обмен на небольшой депозит, но затем потеряла все, когда кто-то сказал ей, что она никогда не сможет удержать полученные деньги.

Я могла бы даже рассказать, как они основали религию. Ладно, пусть будет культ. Они основали культ, и все шло прекрасно ровно три дня, а потом – развалилось. Им пришлось сменить номера телефонов, жечь полынь и вызывать дезинсектора; в общем, появилась куча проблем.

Впрочем, это все ерунда, дело житейское – как туфли. Каблуки стучат – тук-тук-тук, – но разве они не защищают ваши ноги?

Френни и Тара купили подержанную медленноварку с рук – на гаражной распродаже или что-то вроде того. Владелица клялась и божилась, что медленноварка отлично работает, и, к счастью, она разговаривала с Тарой, поэтому все действительно прекрасно работало. И сестры немножко помешались на низкотемпературной обработке. Они готовили все, от говядины сувид до супа-тако и странных блюд из кудрявой капусты. В их домике всегда стоял запах крахмала и дрожжей: это доходила еда на завтра. Ей-богу, сестры могли целый час разговаривать про медленноварку и все, что можно в нее положить. Только это и доставляло им удовольствие.

Про дом они тоже много думали. Они унаследовали его от родителей в полную собственность, без долгов, поэтому заботиться приходилось лишь о поддержании порядка и об уплате налогов. С сантехниками и прочими мастерами всегда разговаривала Тара, а с городскими властями – Френни. Дом вечно находился в состоянии между «разваливается на части» и «идеально», в зависимости от того, куда посмотреть – на потолок или на фундамент. Честно говоря, ни одна из сестер толком не разбиралась в обязанностях хозяина дома, поэтому они постоянно о нем беспокоились. Им казалось, будто родители недовольны тем, как они заботятся о доме (в любом случае мертвые вполне способны высказать вам свое мнение).

Однажды сестры сидели в кафе – впервые за долгое время выйдя из дома (события происходили до того, как стало нормальным вечно сидеть взаперти).

«Я совсем старая. Древняя, как динозавр какой-нибудь!» – пожаловалась Тара.

«А я еще старше! Я помню времена задолго до динозавров!» – отозвалась старшая из сестер, Френни.

«Простите, – обратился к ним мужчина, сидевший за соседним столиком, – но вы обе очень молоды».

Они молча уставились на него и не отводили взгляда, пока он не заткнулся, вернувшись к своему компьютеру.

Однако он ведь разговаривал с ними обеими одновременно, а значит, никак не мог врать. Кроме того, Тара и Френни прекрасно знали, что им всего лишь за двадцать (двадцать пять и двадцать семь, соответственно).

«Давай вернемся домой и приготовим что-нибудь в медленноварке», – предложила Френни.

«Я хочу остаться и допить кофе! – кивнула Тара на почти полную кружку едва теплого кофе. – Я за него заплатила, я хочу выпить его здесь».

Френни промолчала, но задумалась. Она понимала, что не стоит говорить сестре, будто все в порядке, когда на самом деле не все в порядке. Через несколько минут она встала с места.

«Я больше не могу здесь оставаться. Людям хочется поговорить с нами, а каждый раз, когда кто-то пытается рассказать нам про себя, я еще больше устаю».

«А я устала от одиночества, – ответила Тара. – В домике у черта на куличках, с тобой и медленноваркой. Это прекрасно, но для меня маловато».

«Можно завести собаку», – предложила Френни, сначала не всерьез, но стоило ей произнести слова вслух, как они тут же стали реальным намерением.

К ним подошел мужчина, одетый во все джинсовое.

«Простите, – растянул он губы в улыбке, – я не мог не заметить…»

«Нет», – ответила Тара.

«Просто нет», – подтвердила Френни.

«Я вовсе не собирался…» – запротестовал мужчина, но они отмахнулись и он ушел.

«Давай купим сковородку, – не унималась Френни. – Или даже вок. Будем жарить всякое».

«А можно я просто посижу здесь и допью кофе?» – взмолилась Тара.

Мне следовало раньше упомянуть, что сестры имели одну машину на двоих, а пешком путь до их домика неблизкий, утомительный и большей частью по грунтовой обочине. В их десятилетнем «хёндае», цвета «Брызги шампанского» и с небольшим пробегом, заднее сиденье было завалено компакт-дисками, хотя проигрыватель упорно отказывался выплюнуть альбом Джонни Кэша, который Тара запихала туда несколько лет назад. Ни одной песенки про убийства, сплошные баллады и романтика, громогласные признания в любви.

Френни могла бы посоветовать Таре готовиться к самостоятельной жизни. И возможно, сумела бы правильно соврать, вынудив ее остаться. Что-то вроде: «Тебе никогда не хватит смелости поселиться отдельно». Или: «Ты ни с кем не будешь жить счастливо, кроме меня».