Четырнадцать сказок о Хайфе

«Это моя собака, — сказал старик, — его зовут Рэкс. Это не бездомная собака, и вы не можете ее так забрать». Сейчас вошедший покажет удостоверение, подумал старик, а потом попросит предъявить паспорт собаки, справку о регистрации, список прививок, справку о вживлении контрольного чипа. И это будет конец, мысленно добавил он, потому что, разумеется, ничего такого у них с Рэксом нет. Однако молодой человек просто не обратил на его слова никакого внимания и повел собаку к двери. Но в эту минуту произошло нечто странное: пес зарычал, оскалился и рванулся к старику. Вошедший — как показалось старику — с изумлением посмотрел на собаку и так же, не произнеся ни слова, сделал несколько шагов вперед и снова попытался взять Рэкса за ошейник. Рэкс опять рванулся вперед, схватил старика за рваную штанину и потащил к выходу. Старик попытался высвободиться, и тогда пес зарычал уже и на него. Наступило несколько секунд недоумения и хаоса. Молодой человек снова попытался ухватить собаку за ошейник, но столь же безуспешно. Пес снова зарычал и спрятался в дальнем конце синагоги, потом вернулся, встал на задние лапы, прислонившись к старику и чуть было не повалив его, и стал подталкивать его к выходу. Даже на фоне синагогальных духов и сегодняшних дневных видений поведение собаки показалось старику поразительным. Но этот человек, похожий на стареющего хиппи, только понимающе улыбнулся и кивнул головой. Медленно и короткими шагами старик пошел в сторону двери, а пес тащил его за штанину, не отпуская ни на секунду и не позволяя взять себя за ошейник. А потом, уже у самой двери — и столь же необъяснимо — пес лизнул руку этому странному человеку с большими глазами. Он открыл дверь, и Рэкс — всегда так рвавшийся вперед — буквально протолкнул старика перед собой. После тьмы брошенного дома и утреннего приступа, свет улицы оказался для него слишком сильным; он наполнил глаза, и сквозь этот свет уже решительно ничего не было видно. Дома и мостовые растворились в свете и исчезли. Старик упал прямо на пороге, и уже совсем скоро могильщики из Хевра Кадиша готовили для него место на участке для бродяг.

Сказка тринадцатая О пиратах Хайфского залива

В 1187 году Хайфа была захвачена Саладином, и ее стены разрушены. Маленькое государство крестоносцев вступило на путь окончательных территориальных уступок и гибели. Тем не менее стены Хайфы были восстановлены еще один раз — французским королем Людовиком Девятым Святым, сыном Бьянки Кастильской, после его освобождения из плена в Египте. Однако уже в 1265 году город был захвачен Бейбарсом Мамлюком, незадолго до того — в качестве командующего египетской армией — победившим монголов в битве при Айн Джалута в Восточной Галилее. После победы Бейбарс не только обманом убил султана Египта Кутуза, но и почти сразу же обратился против своих недавних союзников — крестоносцев, чья помощь во многом предрешила его невероятную победу при Айн Джалуте. Стремясь навсегда лишить крестоносцев возможности вернуться в Хайфу, Бейбарс приказал разрушить значительную часть стен и домов города. И действительно при мамлюках Хайфа приходила во все больший упадок, пока наконец в декабре 1516 года не была захвачена армией турецкого султана Селима Первого. Но как раз для Оттоманской империи Хайфа оказалась расположенной крайне неудачно. Египет — даже после его подчинения султану — продолжал оставаться одним из центров военной и политической силы и находился в состоянии спорадического противостояния центральной власти. И, соответственно, земли, расположенные на пути из Анатолии в Каир, постоянно являлись не только объектом открытых политических споров и притязаний, но еще больше — скрытых интриг. Именно поэтому до середины восемнадцатого века ни центральная власть, ни ее непокорные египетские вассалы не могли здесь утвердиться. Хайфа все больше становилась «ничьей землей»; новые дома давно уже не строились, а наместники, направляемые султаном, раз за разом убеждались в своей беспомощности.