Четырнадцатая дочь 2

Она возмущенно сапнула носом, но все же уцепилась за локоть. Рут зашагал рядом, странновато держа руку - кисть вынесена вперед, локоть оттопырен в сторону, создавая между ними пустое пространство. Она, хромая, спросила:

- Вы всегда предлагаете руку помощи так? Перегораживая ей дорогу?

Рут изумленно вскинул брови, сказал медленно:

- Вы настолько смущены, что предпочли бы отказаться от моей руки, княжна?

- Не знаю. - Теперь она и впрямь почувствовала себя смущенной.

Рут хмыкнул. Спросил, и голос у него прозвучал до обидного уверенно:

- Вам нравится Вагран, княжна Татьяна?

- Он… - У неё сбился не только шаг, но и мысли. А вопросик-то с намеком… или нет? - Он очень красив. Сурово красив, без кокетства.

Камень, сталь, огни - и в центре оранжерея. С цветами. Это впечатляет.

- Мне нравится, как вы выражаете свои мысли, княжна Татьяна. - Немного чопорно объявил Рут. - Действительно, камень и сталь Ваграна… и все это охраняет его цветы. Вы подумали над моим предложением выкрасть вас у

Тарланей?

Таня прыснула, несмотря на боль. Плохая из неё кавказская пленница. Ох и рискует же сероглазый…

- Вы серьезно? А не боитесь, что я прижгу вас синим огнем?

- Не будем торопится. - Напряженно сказал он. - Давайте я немного изменю своё предложение.

Черт, подумала она. Он чертовски серьезен. И ведь понятно, к чему ведет.

И к чему все идет. Но согласится на его предложение…

Ужаснее всего, вдруг подумалось ей, что тут нет даже стоматологов. И любая дырка в зубе может обернуться страшной проблемой, способной в один день свести в могилу. Нет антибиотиков, нет нормальных лекарств.

Пока что их заменяют кристаллы с искрой внутри - но эпоха этой магии заканчивается. Она сама, что забавно, стала орудием, положившим ей конец.

И здесь нет многих привычных ей вещей. Компьютера, телевизора, плеера… Но хуже всего то, что этот парень, обаятельный до жути, всего лишь местный феодал. Для которого право женщины на свободное волеизъявление - лишь бессмысленный набор букв. И навряд ли он знает хотя бы таблицу умножения. О чем они будут говорить через год? Через два, когда все волшебные и чарующие слова уже будут сказаны? Разве что она научится вышивать крестиком - и тогда они смогут обсуждать вышивку для подушек. Конечно, можно заняться тут прогрессорством, осветить здешнюю тьму маяком знаний, натаскав их из своего мира.

Но тогда это будет уже не Анадея. А нечто, чему пытаются придать форму

Земли. Были в земной истории такие люди - компрачикосы. И засовывали они подрастающих детей в бочонки, чтобы вырастить уродцев на потребу высокопоставленных сэров и ледей…

Черт, что ж так гадко-то?

Она вдохнула промозглый сырой воздух, подняла лицо к небу, коричневому, в редких тучах с краями горчичного цвета. В промежутках между ними холодно сияли громадные желтые звезды. Может, ей просто не надо торопиться? Она может пожить здесь какое-то время. Иногда сбегая на

Землю. Вон Тарлани скачут туда-сюда, словно у них рейсовое сообщение налажено, по трассе "Москва-Анадея". Пожить здесь годик-другой. Или тричетыре годика. Пока страсть не уляжется и не станет нудной, скучной - как всегда бывает в связях. Она, к примеру, давно позабыла свою школьную любовь. Что как бы доказывает. Хотя год назад тот парень ей только что не мерещился. Даже обида на него не помогала -снился по ночам, и все…

Пожить, пока дыхание не перестанет учащаться от того, что рядом молча идет сероглазый парень с желваками вокруг рта. Немного пожить, недолго.

Но с ним.

- Княжна Татьяна. - Объявил вдруг Рут звенящим голосом. Мышцы на его локте под Таниной рукой напряглись. - Прошу вас стать моей женой.

Клянусь, что моя рука всегда будет готова отомстить за вас и вашу семью.

Мой сын всегда будет вас почитать, как свою мать и мою супругу. И вы не будете знать нужды в крове, пище или одежде, пока я жив. После моей смерти о вас позаботится мой сын или внук. Клянусь в том своей правой рукой.

Он немного помолчал и добавил - теперь уже с легкой насмешкой в голосе:

- Не пугайтесь, это просто ритуальные слова, которые говорят все эрни своим избранницам. Но от того, что они ритуальные, ничего не меняется. То, что я сказал, я сделаю.

- А можно подумать? - Сбивчивым голосом попросила она.

И вспомнила его слова в оранжерее - вам достаточно лишь отступить.

Отступать надо, а она просит время подумать. Значит, все. Уже сдалась. А ритуальное "да" в ответ на ещё более ритуальное предложение его милости лишь дело времени.

И как раз в тот момент, когда она почти задохнулась от ужасающего и одновременно пьянящего понимания того, что желание отступить у неё есть, но маленькое, и явно недостаточное для решительного отказа - Рут выдернул руку из-под её пальцев. Резко, почти равнодушно. Сказал ровным тоном:

- Оставайтесь здесь, княжна. А ещё лучше, немедленно отправляйтесь в

Третью башню - она ближе всего отсюда. Ступайте.

Он зашагал к оранжерее, а Таня осталась стоять на месте, глядя ему вслед.

Как собачке приказал, подумала она. И даже не объяснил ничего.

Но обиды почему-то не было. Разве что легкая тревога.