Чезар

– Это ты мне расскажешь, – я ухватил его за лямку рюкзака: – Если тебя некомфортно говорить здесь, мы садимся вон в ту машину, – я кивнул на уазик, – едем в Магнитогорск и там в отделении беседуем до потери пульса. Вдумчиво и без свидетелей.

– Не надо пугать, – сказал он равнодушно и даже слегка сонно. – А что вы хотите знать?

– Вот это правильно. Вопрос первый: для чего ты пытался назначить встречу с Эдуардом Самушкиным на старом элеваторе 30 мая и 2 июня?

– Откуда вы знаете?

– Оттуда, что человека убили.

– Вы же не из полиции.

– Ты мой юридический статус обсудить хочешь? Всё максимально просто: если ты не при чём, рассказываешь всё как есть. Если отказываешься – я делаю выводы, и мы подключаем следственный комитет.

Но мои угрозы словно не смачивали Отраднова: он то ли устал с дороги, то ли в принципе не очень осознавал происходящее. Он удивлённо проговорил:

– Я не пытался назначить встречу, он сам попросил найти шерпа, я нашёл и хотел их познакомить.

– Шерпа? – удивился я. – Ты же сам шерп.

– Ему нужно было в северную часть зоны, за Маук, я эту территорию не очень хорошо знаю. Там много могильников и мало интересного. Эдик сам оба раза отменил встречу.

– Он хотел лезть в зону? Он ведь уже был там?

– Да, весной мы ходили к саркофагу, но в этот раз у него был какой-то свой маршрут.

Значит, 5 и 6 июня Эдик с большой вероятностью провёл в зоне.

– Зачем ему к Мауку? – спросил я.

– Он не говорил. Может быть, понравилось в зоне или разведать что-то хотел. А он точно умер? Прям совсем?

– Да, безвозвратно. Ты почему в митинге участвовать согласился? – спросил я с нажимом.

– А что, нельзя было?

– Ну, ты же не хотел, отказывался, говорил… как там? «Бесполезная клоунада»? А потом вдруг, бац – и ты со своим шатром уже у Татыша. Чего потянуло-то? Эдик тебе нужен был? Говори давай, что ему всыпал? Наркоту? Яд?

– Да не трогал я его! – окрысился Отраднов, осознав, похоже, серьёзность положения. – Любой подтвердит: я на такое никогда не соглашусь. Что я, киллер какой-то, что ли?

– Это мы выясним. Я про тебя всё знаю. Ты зарабатываешь на мифах про зону, людей туда за бабки водишь. Ты внушил Эдику интерес к зоне, заставил поверить, что там нечто важное происходит. С твоей же подачи он митинг организовал…

– Что за бред? Не было такого! Он сам вышел на меня и попросил сводить в зону. Я никого туда не тащу: и так желающих хватает! А все его митинги он сам придумывал. Зачем мне ему что-то внушать? Он и так повёрнутый был.

– А чего ты на участие в митинге согласился? Отказывался, отказывался, а потом вдруг передумал, а?

– Согласился и всё. Потому что зону действительно нельзя трогать! Чего вы туда лезете? Вы же вообще ничего о ней не знаете.

– А ты что знаешь? Как бабки на ней срубить? Ладно, это лирика. Ты с Дягилевым знаком? Предпринимателем из Екатеринбурга? Говори-говори, я всё равно выясню. Его люди на тебя вышли?

– С Дягилевым? – опешил Отраднов. – Его мой отец знает. Но мы с отцом мало общаемся, и с Дягилевым лично я не знаком.

– А с его людьми?

– Я много людей знаю, у них на лбу не написано, чьи они. Вы к чему спрашиваете?

– Выходил на тебя кто-то? Просил в «клоунаде» участвовать?

– Да никто не просил! Мои друзья собрались и я с ними! Я вообще в последний момент решил.

Я задумался. Отраднов не врал. Я знал, как ведут себя люди, которым есть, что скрывать. Или я просто не могу его дожать? Собственная усталость и хладнокровие Отраднова пустили разговор по вязкому руслу: он ничего не отрицал и ни в чём не сознался. Действительно, лис…

Я спросил:

– А мог Самушкин схватить в зоне смертельную дозу радиации? Свыше десяти грей?

– Свыше десяти? Маловероятно. Мы по-другому измеряем: за один сталк набираешь примерно 50 микрозиверт, если не повезёт – 500, но это не опасно. А 10 грей – это однозначно каюк: надо или в могильнике переночевать, или прямо к ядру подлезть. Но я сомневаюсь: Эдик вообще не очень смелый был.

– А с шерпом твоим как связаться? Он же его водил?

– Нет, нет, мой шерп не при чём. Они с Эдиком даже не познакомились.

– Ясно. Телефончик свой давай, – велел я, требовательно выставив ладонь.

Отраднов кивнул в сторону, откуда я пришёл:

– У меня друзья тут должны быть. Телефон у них. Я с компасом хожу.

– С компасом? Ты ещё астролябию бери. Пошли давай к друзьям твоим.

Мы зашагали к лагерю праноедов. Отраднов не пытался бежать: он напоминал воина, возвращающегося домой – таких уже ничем не испугаешь. Грубые ботинки шоркали по тропе, высекая из неё облака пыли. Его лицо было красным со стороны заката, а с обратной стороны землянистым, как его куртка.

– Ты откуда идёшь? – спросил я.

– От Татыша. Часть пути на попутках проехал.

– А пешком сколько?

– Километров четыреста.

– Четыреста? За две недели? Неплохо. Спортсмен? Кроссы бегаешь?

Он посмотрел удивлённо:

– Нет, не бегаю. Важнее состояние ума.

– А, ну, конечно…