Чичерин

«Я бесконечно долго колебалась, — вспоминает Е. Стасова, — никак не могла себе уяснить, где правда, и только непоколебимая уверенность Владимира Ильича, его указания на то, что мы не сможем убедить солдат (крестьянскую массу) идти сейчас на войну, что мир, мир во что бы то ни стало, — это клич нашей крестьянской массы, и что без нее мы проиграем больше, чем заключив мир, его категорическое заявление, что в противном случае он выйдет из правительства и из ЦК, заставили меня принять решение и голосовать с ним вместе. А через несколько дней я была в кабинете у Владимира Ильича, когда Карахан привез самый текст Брестского мирного договора и хотел развернуть его и показать Владимиру Ильичу. Ильич категорически запротестовал:

— Что вы хотите, чтобы я не только подписал этот похабный мир, но еще стал бы его читать. Нет, нет, никогда!»

Чичерину иногда казалось, что на него смотрят как на главного виновника брестского позора, обвиняют в сговоре с немцами.

Напряженно готовился он к IV Чрезвычайному Всероссийскому съезду Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казацких депутатов. Помощников в это время рядом не оказалось, аппарат НКИД еще находился в Петрограде.

Съезд должен был решить вопрос: быть или не быть войне? Чичерин весь в работе. Крикливым фразам меньшевиков и левых эсеров нужно противопоставить четкую, убедительную аргументацию, трескучей демагогии — неопровержимую логику фактов, неумолимость жестокой действительности.

13 марта Ленин подписал постановление Совета Народных Комиссаров, согласно которому нарком по иностранным делам Л. Д. Троцкий освобождался от занимаемой должности и временно народным комиссаром назначался Г. В. Чичерин.

На следующий день в здании бывшего Дворянского собрания собрался IV съезд Советов.

Открыл съезд Свердлов. И сразу же слово было предоставлено Чичерину.

Георгий Васильевич заметно волнуется, его голос звучит тихо.

— Товарищи, — обращается он к депутатам, — те чрезвычайно тяжелые условия мира, ратификация которых предлагается нынешнему собранию, были в буквальном смысле слова продиктованы нам германским империализмом в то время, когда русская армия была демобилизована и отступала, не оказывая никакого вооруженного сопротивления. В это время германская армия совершила вооруженное наступление на беззащитную Россию, и она совершила это наступление под лозунгом восстановления порядка…

Докладчик подробно излагает содержание Брестского договора, говорит о международной обстановке, породившей его.

После него слово предоставляется Ленину.

Необходимость подписания мирного договора с Германией ясна большинству депутатов. Но Чичерин, сидя у колонны, внимательно следит за залом: поймут ли депутаты неизбежность Брестского договора так же, как он? Заседание закрывается, возбужденные делегаты еще долго не расходятся: в зале, в коридорах, на лестницах спорят, взвешивают все «за» и «против».

15 марта на заседании выступает лидер меньшевиков Мартов, его бывший друг. Он обрушивается на политику большевиков, сравнивает съезд с «волостным сходом», где капитан-исправник требует от темных крестьян подчиниться решению без рассуждений.

Он пугает историей, грозит будущим, которое-де вынесет большевикам обвинительный приговор. Он предостерегает делегатов от того, что видит лишь он, провидец Мартов.

Несмотря на все призывы меньшевиков и эсеров, договор был ратифицирован подавляющим большинством голосов. В знак протеста левые эсеры вышли из состава Совнаркома, однако остались во ВЦИК. Они решили бороться против мира с Германией всеми средствами.

После съезда текущие дела поглотили у Чичерина все время. НКИД готовился к эвакуации из Петрограда в Москву. Упаковывались дела, составлялись списки очередности выезда сотрудников. И снова на сцене появились бывшие чиновники. Это они распространили слухи о том, что новые власти «эвакуируют даже половые щетки и ночные горшки». Поговаривали, и довольно открыто, что большевики бегут, что в Северной области будет образовано новое министерство иностранных дел, что старые чиновники займут там свои прежние посты и развернут деятельность против Советской власти.

Перед сотрудниками нарком поставил задачу: вопреки всем проискам врагов, несмотря на их клеветнические сплетни, во что бы то ни стало вывезти Государственный и Петроградский Главный архивы в Москву. Он сам принял участие в организации их вывоза из Петрограда.

25 марта 1918 года утром от перрона отошел поезд. Основная масса сотрудников НКИД вместе с вооруженной охраной покинула Петроград. На первых порах НКИД разместился в Москве в особняке на Спиридоновке.

Глава третья СИЛЬНЕЕ ПУШЕК

Сложные, порой весьма запутанные внешнеполитические вопросы требовали выдержки и осмотрительности. Враги так и ждали ошибок, просчетов. Они надеялись, что большевики не смогут наладить государственную машину, особенно ее внешнеполитическую часть.