Чичерин

Здесь почиет Овидий, нежной
Страсти певец печальный.
Здесь несчастный страдалец
Забыт — погубил его собственный дар.
Путник! Если ты в жизни
Своей хоть однажды изведал любовь,
Не колеблясь скажи: «О Назон!
Пусть останки твои мирно спят!»

Чичерин не скрывал неодобрительного отношения к тому, кто ограничивал свое умственное развитие узкими рамками профессиональной деятельности. Человек, по его мнению, должен неустанно осваивать богатства мысли и не отмахиваться пренебрежительно от того, что кажется ему неясным и непонятным.

Георгий Васильевич поддерживал регулярную переписку не только с полпредами, которым разъяснял принципы советской внешней политики, но и с молодыми сотрудниками. Когда его личный секретарь Левин уехал с миссией Гиллерсона в Чехословакию и написал оттуда письмо, в котором сетовал на то, что в Праге его окружает непреодолимая скука, а работа в миссии неинтересная, Чичерин тактично посоветовал ему лучше приглядываться к даровитому народу с его многовековой историей, самобытной культурой и искусством, с его богатыми традициями.

В одном из писем к Левину 15 сентября 1920 года Георгий Васильевич вспоминает то время, когда он сам был в Праге, «когда «Народные Листы» считались революционным органом, а младочехи были действительно молодыми». Нарком не постеснялся привести в этом письме и историческую справку… о любимых фельдмаршалом фон Радецким кнедликах и очень теплые слова о славянских танцах Дворжака, «которые одни только чехи могут исполнять со всей подобающей легкостью, грацией и огнем». Нарком вспоминает подробности своего посещения Праги, хотя прошло уже около десяти лет. «Существует ли еще по ту сторону реки Navadopisnâ Vÿstava с образцами крестьянских домов разных славянских стран?» — спрашивает он.

Через четыре месяца Георгий Васильевич вновь пишет Левину: «Весь чешский народ отличается необыкновенной музыкальностью. Нет деревушки, в которой не было бы своих собственных прекрасных скрипачей… Никто, кроме чехов, не может с должной быстротой, подвижностью, блеском и огнем исполнять комические оперы Сметаны… Если вы ознакомитесь с очень популярными и блестящими беллетристическими очерками Неруды, вы увидите, насколько еще недавно чехи были исключительно крестьянской массой без буржуазии и интеллигенции. В исторических романах Ирасека вы можете познакомиться с первыми шагами чешской интеллигенции из крестьян, главным образом в рамках католической церкви и духовенства. Эта связь духовенства с их национальным пробуждением в сильной степени отразилась и на последующем развитии чешского национального движения… Нет сомнения, что та громадная энергия и тот бурный темперамент, которые так сильно отразились и в чешском национальном движении, в не меньшей степени отразятся и в чешском революционном коммунистическом движении. Признаки этого мы видим уже теперь».

В этом, как и в других многочисленных письмах, нарком стремится помочь молодому сотруднику разобраться в новых для него вопросах. Отсюда его широкие рассуждения об истории, философии, эстетике и политике в их неразрывной взаимозависимости.

Заботой о воспитании дипломата — представителя Советской страны продиктовано письмо Чичерина от 11 ноября 1920 года всем представителям Советской России за границей. «Скромность и простота образа жизни российских представителей должна соответствовать характеру нашего строя и нашего государства, являющегося государством рабочих и крестьян, — подчеркивает он в этом письме. — Ни в коем случае не следует среди заграничных наблюдателей вызывать представление, будто бы занимающие ответственные должности советские работники имеют возможность тратить большие суммы денег и пользоваться роскошью и удобствами, недоступными широкой массе советских граждан… Каждая деталь в образе жизни наших заграничных представителей должна внушать внешнему миру мысль о том, что ответственные советские деятели являются лишь работниками, исполняющими более важные функции, но никоим образом не привилегированным слоем, пользующимся благами жизни, недоступными другим».

Это было не просто некое правило нового дипломатического протокола. Нет, это был образ советского дипломата в понимании Чичерина.

Советский дипломат, по его твердо сложившемуся мнению, — это революционный боец за дело большевиков, коммунист, патриот. Для него не должно быть никаких интересов, стоящих выше интересов его пролетарского государства, его народа.

В этом смысле представляет несомненный интерес журналистская деятельность Георгия Васильевича.