Chiedimi scusa (СИ)

Направляясь во второй терминал, откуда должен был состояться вылет в Италию, Петир вспоминал недавний разговор с Дайнерис Таргариен. Наследница богатого семейства, она сумела за короткое время собрать вокруг себя толковых людей. Несмотря на то, что девушка была до неприличия юна, она сумела взять в свои хрупкие руки правление разваливающейся компании. Переманивая лучших специалистов медицины по всему миру, она давно и Бейлишу предлагала теплое место ведущего хирурга в Милане. Получив несколько отказов, она даже как-то раз вспылила, пригрозив, что если Талли и Ланнистеры вышвырнут его, то больше ни один крупный центр не примет его на работу. Хорошо, что Дайнерис оказалась на удивление отходчива для той, кто носит фамилию Таргариенов. Не медля, она сразу же начала подготавливать для него место, а также разобралась с тем, чтобы ему подобрали хорошее жилье неподалеку от работы. И пусть это было непривычно, но похоже что девчонка действительно заботилась о подчиненных и пыталась разобраться в том, что делала.

Как и было обещано, по прилету Петира встретил личный помощник Дайнерис – Джорах Мормонт. Мужчина, в котором без труда можно было угадать бывшего военного, отвез Бейлиша в квартиру, которая ему теперь принадлежала, и по дороге дал несколько ценных указаний. При выборе жилища явно было учтено, что Пересмешник долгое время не хотел уезжать из Дублина, ставшего ему домом. Это было единственным объяснением того, почему его поселили на берегу канала, в месте которое жило с утра и до утра, собирая большинство полуночников Милана.

Прошедший без Сансы год давал о себе знать. Прогуливаясь по площади Дуомо перед Миланским собором, Бейлиш неторопливо выдыхал сигаретный дым. Красивый город отражался в сине-зеленых глазах, теплоту взгляда которых она погубила. Петир все так же, как и раньше соблазнительно улыбался роскошным итальянкам, скользящим по нему оценивающим взглядом, но лежа с ними в одной кровати, он знал, что в следующий раз в ней окажется уже другая. Имея возможность завести любовницу на постоянной основе, он выбирал встречи на раз. Было в этом что-то, что позволяло ему чувствовать себя в безопасности. Нет привязанностей, нет страданий. Раз за разом повторяя себе простую буддистскую мудрость, он все еще помнил, как Старк сыграла с ним злую шутку, заставив почувствовать любовь. Она проявила бессердечие, позволив мечтать о себе. Подлостью с ее стороны было подарить ему себя, а уже через несколько месяцев трахаться с другим. Но теперь все это уже не имело значение. Она сама ушла из его жизни. Как знать, быть может, она надеялась, что Пересмешник побежит за ней? Думала ли Санса, что он остановит ее? Что ж, если ей это было нужно, тогда она ошиблась с человеком.

Не ощущая внутри себя ничего, Петир научился чувствовать город. Спустя месяцы он понял, что Милан – словно натянутый нерв. Он удивительным образом подходил для Бейлиша, у которого не осталось ничего, кроме работы. С утра до поздней ночи пропадая в клинике, он брал на себя столько, что каждый месяц Дайнерис отстегивала ему не плохие премиальные. Пять операций в день стали для него нормой, приводящей к смертельной усталости, находясь в которой уже не думаешь ни о чем, кроме того, чтобы добраться до дома и отключиться.

Прошедший без Старк год давал о себе знать. Оставаясь один в квартире-студии на проспекте Гориция, он сидел на широком подоконнике и пил обжигающе горячий кофе, смотря на Дарсену. Это чертово место слишком напоминало о Дублине. И в то же время оно было совершенно иным.

Самым сложным для Петира до сих пор было засыпать по ночам. Первое время после переезда он подолгу гулял по мощеным улочкам и сидел на лавках у каналов. Он находил себе тысячу и одно занятие, за которым засиживался допоздна. Даже спустя месяцы после, лежа с открытыми глазами, он не мог заснуть без таблеток. Как бы ни прискорбно это было, но Бейлиш признавал перед самим собой, насколько сильно он хотел, чтобы она попросила у него прощения. В их отношениях не было его ошибок. Он ничем не оскорбил ее, даже когда обо всем узнал. Боги, неужели он хотел слишком многого? Просто чтобы она попросила у него прощения…

Каждый день на протяжении этого года был для него мучением. Были взлеты и падения, словно он играл на бирже. Соглашаясь оперировать пациентов, от которых раньше бы отказался, он будто хотел выяснить где находится предел его сил и умений. И ему было все равно, даже если бы он проиграл. Бейлиш был замкнут в своем негативе. Этот чертов год без нее разрывал его на части!

Больше всего на свете ему хотелось, чтобы Старк попросила у него прощения. За все, что она разрушила. За то, чего ему стоили все эти перемены в жизни, произошедшие из-за нее. Черт возьми, это просто не давало ему покоя!

Будь проклято ее решение и ее грубость в их последнюю встречу!

Спустя двенадцать месяцев, здесь, под этим солнцем, у него все было не так уж и плохо. Он мало пил, все больше работал, рисковал. Но те, кто прикасались к нему, чувствовали только половину его.