Чик Боудри - техасский рейнджер

Небо на востоке слегка посерело. Боудри даже не представлял, что прошло так много времени с момента его приезда на ранчо и что он так долго подбирался к девушке.

Он уже уводил Карлотту, когда услышал резкое движение и возглас:

– Джо? Что ты делаешь с девчонкой? – Человек поднялся на ноги. – Джо? Джо? – И потом закричал: – Эй! Ты!

– Бегите, – прошептал Боудри, поворачиваясь лицом к противнику и одновременно выхватывая револьвер.

Пламя выстрела прорезало ночь. В ту же секунду последовал выстрел из конюшни, Боудри бросился на землю и ответил, быстро перекатившись поближе к ненадежному укрытию – деревянному корыту-поилке.

При первых звуках стрельбы Соуэрс бросился в дом. Подбежал Люк Бойер с револьвером наизготовку.

– Вот тебе, Боудри! – заорал он и выстрелил.

Но он опоздал на долю секунды. Люка качнуло назад, из рта полилась кровь, но он все-таки пытался поднять револьвер. Чик выстрелил еще раз, Бойера крутануло пулей, и он упал на живот, ногами к Боудри.

Хенли и Гейтсби, план которых оказался нарушен из-за того, что Боудри обнаружили, стреляя, ворвались во двор и бросились к двери дома.

Боудри побежал к ним на помощь, держась у стены, но в это время Йорк споткнулся и упал, выронив револьвер. Тут же подобрав его, он откатился от двери, а Мэд Соуэрс, посылая пулю за пулей, появился в проеме. Желание Соуэрса во что бы то ни стало попасть в Йорка заставило его забыть об осторожности. Под каблук ему что-то попало, он потерял равновесие и ухватился за дверной косяк, наполовину показавшись из-за стены.

Боудри выстрелил в тот момент, когда увидел Соуэрса в дверном проеме. Грузное тело Соуэрса осело, и он сполз по косяку на колени, опустившись на ступеньку лестницы. С лицом, искаженным болью и ненавистью, он не мигая смотрел на Боудри. Револьвер выскользнул из его пальцев, и Соуэрс медленно уткнулся лицом в доски крыльца.

Боудри приблизился к нему, нагнулся и поднял револьвер. Это был сорок первый калибр.

Подошел Йорк.

– Я был у него точно на мушке. На чем это он поскользнулся?

Боудри поднял с пола свинцовую пулю со сплющенным наконечником.

– Я потерял ее, когда хоронил Джима Мейсона. Он, должно быть, наступил на нее. Боудри повертел пулю в пальцах. – Ею выстрелил Соуэрс из своего револьвера шестнадцать лет назад!

На рассвете у костра они готовили кофе, в четверти мили от ранчо. Карлотта подняла глаза.

– Стив рассказал мне, что вы сделали. Я хочу поблагодарить вас. Я ничего не знала о родителях. Мне было всего три года, когда меня взяла сестра мистера Соуэрса.

– Наверное, сначала он держал вас при себе, чтобы иметь влияние на вашу мать, – сказал Боудри, – но когда вы подросли, и он увидел ваши фотографии, которые посылала ему сестра, он начал вынашивать другие планы.

– Это ранчо моего отца?

– Он построил его для себя и жены. Ваш отец много поработал. Это был счастливый человек. У него была женщина, которую он любил, и дом, который был ему нужен.

Боудри встал. Ему следовало возвращаться в отель писать рапорт.

– Ранчо построили для двух любящих друг друга людей, – сказал он.

– Стив говорит то же самое – его строили вдумчиво и с любовью.

– Нельзя, чтобы оно пропало. – Боудри взял поводья лошади, которую ему подвел Хенли. – Увидимся в городе!

Проездом…

У Боудри не было абсолютно никакой причины оспаривать авторитет "Шарпса" пятидесятого калибра, чье дуло высовывалось из-за дверного косяка.

– Стойте там, где стоите, мистер!

Голос был юным, но звучал повелительно, а нажать на спуск винтовки может не только взрослый. Чик Боудри дожил до своих лет, потому что знал, когда надо остановиться. Он остановился.

– Я не знал, что кто-то есть дома, – мирно сказал он. – Я ищу Джоша Петтибона.

– Его здесь нет, – с вызовом произнес юный голос.

– Ты можешь положить винтовку, малыш. Я пришел не со злом.

Ответа не последовало, и дуло не дрогнуло. Чику совсем не нравилось смотреть в эту черную дырку, однако его восхитила решительность юнца, стоящего по ту сторону винтовки.

– Где Джош?

– Он… его забрали. – Чику показалось, что голос мальчика дрогнул.

– Кто забрал?

– Шериф пришел и увел его.

– С какой стати шерифу понадобился Джош Петтибон.

– Говорят, он отравил лошадь Ниро Татума, – сказал мальчик. – Но он ничего такого не делал!

– Татум из "Длинного Т"? Положи-ка лучше винтовку, малыш, и давай поговорим. Я не враг твоему отцу.

После минутного размышления винтовка опустилась на пол, и вышел большеголовый мальчик с револьвером за поясом. Рубашка на нем явно принадлежала отцу. Было ему лет двенадцать, не больше, и был он очень худой.

Боудри внимательно посмотрел на мальчугана, но болезненный вид его не обманул. Пусть он молод и худ, но совсем не трус и может взять на себя ответственность. В небогатом словаре Боудри "ответственность" была самым важным словом.

Мальчик медленно и настороженно дошел до ворот, но не подумал открывать их.

– Твой папа отравил лошадь Татума?

– Нет! Мой папа никогда ничей скот не травил!

– Я так и думал, – согласился Боудри. – Расскажи-ка мне об этом.