Чикагские гангстеры могут отдыхать

Я понимал их состояние. Когда в тебя стреляют, на спину что-то сыплется - поди догадайся, осколки это или земля, - под ногами разрываются гранаты, от звука которых лопаются барабанные перепонки, а сверху свистят пули, никому в голову не придет, что все странным образом живы. Ведь это тебя, именно тебя в упор расстреливают пляшущие перед глазами фигуры в камуфляже!

И в этот момент, словно ставя точку в этом адском спектакле, загрохотал сверху пулемет.

- Ну, все, - мелькнуло у меня. - Сейчас после нескольких очередей надо заорать на охрану, чтобы бросали оружие. Вот только Нина ленту расстреляет...

Но тут началось нечто совершенно не запланированное. Меня сзади что-то сильно толкнуло, ударило в плечо. Я едва не упал носом. Но тут же забыл о своем ранении, решив, что нас обошли... И вдруг сообразил, что пулемет-то стреляет по-прежнему!

Значит... И я с ужасом заметил, как стоявший передо мной охранник прижал к груди руку и, хватая ртом воздух, валится на спину, отброшенный тяжелой пулей к машине. Рядом с ним выронил пистолет, хватаясь за руку, другой. Около меня стоял на коленях Семен, прижимая рукой бок, автомат валялся перед ним, лицо перекосилось. И потом вижу: схватившись за живот, осел на землю Володя, а следом вскинул руки к голове - шеф!

- У Нины сбился прицел! - осенила меня страшная догадка. - Сейчас она превратит всех внизу в капусту!

Я развернулся в сторону холма, заорал, махая руками, заслоняя собою людей на дороге.

- Не стре-ля-а-ай!!!

Страшный удар пришелся мне прямо в грудь, я закашлялся, выплюнул кровь, и получил ещё удар в голову...

Очнулся я от того, что кто-то тер мне виски. В нос ударил резкий запах спирта.

- Дыши, дыши! - услышал я из тумана команду и старательно попытался её выполнить, но в горло мне будто пробку вставили. Тогда тот же голос заорал на меня: - Нюхай! Нюхай!

Я потянул в себя воздух, и в нос мне ударил резкий запах спирта, обжигая легкие, но зато и вытолкнул чертову пробку. Я закашлялся и завертел головой, но этот "кто-то" оказался очень настойчив. Он разжал мне рот и влил обжигающую влагу. Я глотнул, со свистом стал вдыхать воздух. Туман рассеялся. Я увидел над собой лицо Сереги.

- Ну ты, лекарь хренов, - слабо отмахнулся я от попыток влить в меня ещё глоток.

В голове страшно гудело, каждое движение вызывало боль. Саднила грудь. Я опустил глаза, но ни следов крови, ни бинтов не заметил.

- Наверное, спас жилет, - подумал я.

В воздухе пахло гарью. Опираясь на руку, я с трудом сел и осмотрелся. Картина предстала моим глазам - грустнее некуда. Охрана лежала лицом вниз, разбросав руки в стороны. Понять сразу, кто убит, а кто просто сдался, невозможно. За ними присматривал Мишаня. Семен возился над распростертым телом шефа. Рядом сидел Володя, прижимая скованные наручниками руки к животу. На лице у него застыла гримаса боли.

- Слава Богу, Семен жив, - успокоился я. - А как же я? Мне же в голову попали!?

Я схватился за лоб, нащупал здоровенную шишку и посмотрел тупо на свою ладонь, не понимая...

- Пули были резиновые, - пояснил Серега, заметив выражение моего лица. - Мишаня на всякий пожарный зарядил в пулемет ленту с холостыми патронами. Это он так думал, что с холостыми, а она оказалась с резиновыми пулями. Он сразу не разобрался.

- Как же так получилось с пулеметом?

Он недоуменно развел руками. Нину было не видно, но ей и приказано не показываться, она должна ждать нас у машин, за склоном, чтобы её не засекла охрана.

- А с шефом что? - спросил я.

- Слабоват. Пуля прямо в голову угодила. Семен пытается его в чувство привести.

Я с трудом поднялся и подумал, что вряд ли моя голова ещё способна соображать. Я, правда, напрягся и вспомнил, что дважды два - четыре, и, гордый своим открытием, пошел к Семену.

Шеф уже дышал, даже глаза открыл.

- Будет жить! - подмигнул Семен мне.

Володя при виде меня попытался дотянуться и лягнуть ногой, но от слабости ничего не вышло - видать, всерьез его контузило.

- Ну, гады! - прошипел он. - Теперь ваша песенка точно спета! Все! Хана вам.

- Ладно, пусть по-твоему будет, - устало махнул я рукой. - Считай нас покойниками, если это согреет тебе душу. А нам, пока мы живы, это не мешает.

Я взял его за наручники и оттащил к остальным охранникам. Мы собрали всех вместе, приковали к машинам, и я сказал:

- Значит, так. Вам ничего плохого мы не желаем. Как видите, все остались живы, хотя мы могли вас перестрелять. Передайте в банке, что мы требуем за вашего шефа - а его мы с собой забираем - всего-навсего миллион долларов. Когда и где передать деньги, мы скажем. Не вздумайте сообщать в органы. Мы не дети, все эти штучки знаем. Если что - пристрелим шефа.

- А вы его и так пристрелите! - выкрикнул хрипло Володя.

- Но вас-то мы оставили в живых, - возразил Семен. - Зачем же убивать человека, если мы получим деньги?

Неожиданно раздался рев приближающегося на скорости автомобиля. Мишаня перекинул шефа через плечо, а мы, подхватив оружие, бросились навстречу этому звуку.