Чикагские гангстеры могут отдыхать

Они поняли и рванули в сторону шоссе. Мы завихляли следом. Я оглянулся. Ребята из джипа помогали друг дружке подняться из жирного чернозема и вертели головами, пытаясь понять, что это на них так налетело.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Мы остановились недалеко от въезда на шоссе, загнав машины за кустарник у обочины. Мы вытащили шефа, которому стало совсем худо от этой тряски. Его рвало, он так побледнел, словно его в муке вываляли. Семен посадил его, прислонив к машине, на землю и принялся что-то над ним колдовать.

Осмотрев наш транспорт, мы пришли к неутешительным выводам. Дальше ехать не на чем.

- Захватим на шоссе какую-нибудь машину, - предложил Серега.

- Не пойдет, - возразил тут же Мишаня. - У охраны наверняка есть рации, они уже подняли тревогу. Они скоро сюда все понаедут да ещё небось и милицию притащат со всей округи, так что шоссе быстро перекроют. Да и захватывать придется либо две легковушки, либо фургон, а это чревато. Трасса слишком оживленная.

- Может, кто сам на обочину заедет? - неуверенно ляпнул я.

- Ты, что ли, много машин за полдня видал? - вопросом на вопрос ответил Мишаня.

- Так что же? Не сидеть же, не дожидаться, пока нас тут или постреляют, как куропаток в кустах, или повяжут, - сердито сказал Семен.

- Но не пешком же идти, - развел я руками.

- Зачем пешком? - пожала плечиком Нина. - Можно на электричке до Курского вокзала доехать, а там сделать пересадку и махнуть на дачу или в городе машину взять.

- А ведь верно! - обрадовался Мишаня.

И как бы в подтверждение правильности решения за рощицей раздался вопль электрички. Мы переглянулись. Других мнений не последовало, выбор был небогат.

- Вот только с шефом-то как? - спросил Серега, испортив всем настроение. - Не везти же его связанного, с кляпом во рту.

- Придется бросить, - уныло сказал Мишаня.

- Это как это - бросить? - взвилась Нина. - Столько нервов, риска...

- Жизнь дороже, - согласился я с Мишаней.

Нина сжала кулачки, лицо у неё стало некрасивым, злым, она почти плакала, глаза горели ненавистью. Я хорошо понимал ее: пережить такое - и вдруг бросить. Но что делать, не погибать же!

- Зачем же бросать? - подошел к нам Семен. - Он нам с боем достался, мы жизнью рисковали.

- Что же ты предлагаешь? - посмотрел на него я. - Кстати, как он?

- Будет жить. Правда, контузило его прилично. К тому же - стресс и шоковое состояние, с перепугу. Вот охрана, и та не выдержала нашего натиска, а он и вовсе не попадал никогда в такие переделки.

- Ты не забывай, он же все-таки спортсмен.

- Что-то жидковат он для спортсмена, - скептически покачал головой Серега.

- Так что решаем? - подал голос Мишаня. - Не до завтра же нам тут высиживать.

- А чего решать-то? - удивился Семен. - Собирайтесь, идем. А насчет шефа не беспокойтесь, я гарантирую полный ажур. Комар носа не подточит.

- Ты что же его, в мешке нести собрался? - прищурился Серега.

- Зачем же в мешке? Сам поедет.

- Как это - сам? - не поверил Серега.

- Вот увидите, - загадочно улыбнулся Семен.

Мы быстро собрались, пораспихали оружие и припасы, какие могли, по сумкам и рюкзакам и потопали.

К станции выходили из рощицы группками. Первым на платформу вылез Серега со спортивной сумкой через плечо и рюкзаком за спиной. В сумке у него лежали два разобранных автомата, гранаты и пистолеты. В рюкзаке цинковые коробки с патронами и консервы.

Он прошел всю платформу из конца в конец, внимательно вглядываясь в лица немногочисленных пассажиров, посмотрел расписание и сделал нам знак выходить. Мы несли по спортивной сумке, за спиной у меня, как и у Сереги, висел рюкзак, а у Нины в руках - полиэтиленовая сумка необъятных размеров. Купив себе билеты, мы знаками позвали остальных, скоро должна подойти электричка.

Они долго не появлялись. Серега даже сходил к кассе, не выдержал, купил им три билета, нервно поглядывал на часы.

- Что-то с мужем? - тихо спросила меня Нина.

Я пожал плечами. Я и сам вглядывался в зелень рощи, наивно надеясь что-то рассмотреть там, за листвой.

- А если он добровольно не поедет? - опять спросила Нина, явно нервничая.

- Тогда просто бросят его там, не пристрелят же, - ответил я.

- Это как! Оставят?! - едва не крикнула она.

На нас даже обернулись. Серега вопросительно вытянул шею. Я пожал плечами, мол, все в порядке. Я понимал Нину, хотя и нервничала она, на мой взгляд, излишне. Но это на мой взгляд. Она же все-таки женщина, да ещё такие свалились на её плечи испытания. Подлая затея мужа, бесконечное ожидание, ежедневное напряжение, страх, риск. Жуткая перестрелка в ущелье, потом дикая погоня, стрельба. Все это не могло не сказаться на нервах.

Появились из рощи наши партнеры, когда электричка уже подъезжала, загибаясь из-за поворота своим змеиным телом к платформе.

Зрелище нам предстало то еще: впереди вышагивал Мишаня, тащивший в руках две огромные, как грузовики, сумки, при этом его мотало, как осину в ветреную погоду, весь он был расхристанный, рубашка выбилась из штанов, брюки на одном колене порваны. Мы встревожено переглянулись, ничего не понимая. Мишаня оглянулся и крикнул в зелень деревьев заплетающимся языком: