Чикатило. Зверь в клетке

— Молодцы какие, — похвалил Чикатило. — И в машины чужие не садитесь, надеюсь?

— Нет, не садимся, — Валерка недоуменно пожал плечами. — А скоро мы придем?

Чикатило остановился, огляделся, потом обернулся и посмотрел на мальчика.

— Пришли, все.

В следующую секунду он бросился на Валерку, схватил и потащил в кусты. Затрещали ветки, послышался отчаянный крик мальчика:

— Вы что?! Пустите! Не надо! Вы… Ты… Дурак! Ненормальный!

Чикатило зажал мальчику рот. Некоторое время были слышны звуки борьбы, возня, а потом все стихло…

Спустя полчаса, или около того, из кустов выбрался Чикатило в помятой, кое-где испачканной землей одежде. В руках его был окровавленный нож, прихваченный с кухни.

1992 год

Чикатило вздрогнул, отгоняя воспоминание. У него в ушах все еще звучал голос убитого мальчика Валеры: «Дурак! Ненормальный!»

Постепенно через этот голос пробился голос Очакова:

— Поэтому Чикатило, как не страдавшего какими-либо психическими заболеваниями и сохранявшего способность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими в отношении содеянного, следует считать вменяемым.

Чикатило посмотрел на Очакова. В его глазах появилось понимание того, что он должен сейчас сделать.

— Выявленные индивидуально-психологические особенности Чикатило не оказывали существенного влияния на планирование и реализацию непосредственно криминальных действий… — читал Очаков.

Глаза Чикатило остекленели, он начал что-то шептать.

— …О чем свидетельствует дифференцированность его поведения. Он избирательно подходил к выбору объекта, учитывал специфику обстановки, в соответствии с этим корригировал свои действия. По своему психическому состоянию Чикатило также может отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими.

— Ангел сказал… — негромко произнес Чикатило.

— Таким образом, в применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается. — Очаков дочитал заключение до конца и добавил: — Заключение сделано двадцать пятого октября одна тысяча девятьсот девяностого года, председатель комиссии доктор медицинских наук, профессор…

Чикатило резко встал в клетке и заорал, выпучив глаза:

— Ангел сказал… Я дурак! Я ненормальный!

В зале опять поднялся шум. Чикатило в клетке уже бился в падучей, орал, брызгая слюной, раздирал ногтями лицо.

— Я ненормальный! Я дурак! Так ангел сказал!

Очаков растерянно смотрел на Чикатило, затем перевел взгляд на судью. Судья сделал успокаивающий жест, сказал громко, перекрывая шум и крики:

— В заседании объявляется перерыв. — И кивнул секретарю: — Вызовите подсудимому врача!

Часть III

1992 год

Чикатило сидел на нарах в своей камере и задумчиво смотрел на зарешеченную лампочку, словно снова увидел там петлю. За дверью, где-то вдалеке, раздался лязг железа, шаги. Они приближались.

Чикатило перевел взгляд на дверь, скривил лицо в наигранном безумии. В двери открылось окошечко. Чикатило подскочил к нему. Невидимый охранник выставил миску с баландой. Чикатило сменил оскал безумца на блаженную улыбку, взял миску, заглянул в окошечко, просюсюкал:

— Спасибо, ангел.

— Все под дурика косишь? — усмехнулся оттуда охранник. — Зря стараешься, тварь. Не поверят.

— Спасибо, ангел, — продолжая улыбаться, повторил Чикатило.

Окошко закрылось. Чикатило вернулся на нары. Он снова выглядел абсолютно вменяемым и, задумавшись, принялся за еду.

Суд продолжился на следующий день. Чикатило завели в зал практически одновременно с привычной уже для всех фразой:

— Встать, суд идет!

Судьи заняли свои места, люди в зале сели. Стоять остался один Чикатило.

— Подсудимый, сядьте, — окликнул его судья.

— Я хочу сделать заявление, — сказал Чикатило.

— Подсудимый… — начал было судья, но Чикатило его не слушал.

— Я отказываюсь от признательных показаний, — заговорил он, стараясь произносить слова как можно более четко. — Я никого не убивал. Все, что я рассказывал на допросах, — неправда.

По рядам пробежал шум, люди завертели головами, переглядываясь в недоумении. Судья постучал ладонью по столу, призывая к тишине.

— Меня подговорили агенты КГБ, — продолжал Чикатило.

— Протестую, товарищ судья! — прогудел прокурор. — Есть видеозаписи показаний, на которых ясно видно, что гражданин Чикатило свидетельствует против себя по доброй воле, без принуждения.

— Это агенты КГБ меня подговорили! — закричал Чикатило. — Они держали меня на наркотиках. Подкладывали мне в карманы бумажки и схемы, чтобы я не запутался, когда буду себя оговаривать.

Шум в зале нарастал. Судьи совещались вполголоса, даже охранники выглядели растерянно. И никто не обратил внимания на парня в последнем ряду. Это был худощавый, светловолосый молодой человек с коротко подстриженными усами. В отличие от других, он не кричал, не возмущался, а только сжимал кулаки, внимательно глядя на Чикатило.

— Я никого не убивал! — орал тот, входя в раж. — Я больной человек. Меня заставили себя оговорить! Это все неправда!

* * *