Чили 1970–1973 гг. Прерванная модернизация

К концу октября 1972 года лидеры оппозиции, особенно из рядов ХДП, пришли к выводу, что забастовка бесперспективна и лишь способствует росту поддержки Народного единства. К тому же с каждым днем правительство и «промышленные кордоны» реквизировали все новые предприятия, хозяева которых участвовали в забастовке. Чтобы как-то смягчить недовольство населения забастовкой, Сенат 31 октября наконец принял законопроект правительства о повышении вдвое заработной платы в связи с августовским ростом цен.

30 октября бывший кандидат в президенты от ХДП Томич заявил, что надо дать народу высказаться на парламентских выборах в марте 1973 года[759]. К тому же выводу пришли и в Вашингтоне. Там решили, что экономике Чили нанесен такой непоправимый ущерб, что уставшее от очередей и дефицита население проголосует за оппозицию.

2 ноября 1972 года Альенде нанес своим противникам решительный удар. Было сформировано новое правительство Чили с участием военных и КУТ. Генерал Пратс, сохранивший пост главкома вооруженных сил, стал министром внутренних дел и лицом, замещающим президента во время его отсутствия в стране. Министерство транспорта и общественных работ возглавил контр-адмирал Исмаэль Уэрта, а Министерство горнодобывающей промышленности – командующий корпусом карабинеров генерал Клаудио Сепульведа. Получалось, что теперь водители грузовиков и профсоюзы ХДП на медных рудниках стали бы бастовать против армии. Не случайно один из лидеров ХДП сенатор Айлвин осудил вхождение военных в кабинет – он понял, что теперь забастовка предпринимателей окончательно провалилась.

Провалился и план ЦРУ по организации военного переворота. Чилийская армия могла консолидировано восстать против гражданского правительства, но никогда не выступила бы против своего командующего. Между тем в армии, по аргентинским источникам, была группа заговорщиков во главе с Каналесом, которую поддерживали несколько высокопоставленных офицеров ВВС. Ключевой фигурой заговора считался бригадный генерал Франсико Эррера[760]. Однако в неофициальной иерархии чилийских вооруженных сил ВВС как самый небольшой род войск стояли на третьем месте после армии и флота, а именно представителей этих родов войск и ввел Альенде в свой кабинет. А уж представить себе, что за бригадным генералом пойдут дивизионные, мог себе только человек, незнакомый с традициями чилийской армии и ее чинопочитанием на прусский манер.

Блестящий ход Альенде по привлечению военных на свою сторону едва не был сорван Социалистической партией. Альтамирано предупредил президента, что если генералам будут предоставлены министерские посты, СПЧ выйдет из правительства, но останется в блоке «Народное единство». Неудивительно, что против военных министров решительно высказалась и МИР.

Альенде пришлось, по сути, поставить собственную партию перед свершившимся фактом. 1 ноября еще заседал пленум ЦК СПЧ, решавший вопрос о своем отношении к вхождению военных в кабинет. Неожиданно пришло известие, что президент уже принял решение. До 4 ноября по избирательному законодательству надо было представить единый список Народного единства для участия в парламентских выборах. Если бы социалисты ушли в оппозицию, то и на выборы им пришлось бы идти самостоятельно, что было чревато полным разгромом. Поэтому ЦК СПЧ нехотя, хотя и большинством всего в один голос, одобрил включение генералов в правительство[761].

Коммунисты, напротив, абсолютно разделяли замысел президента: гарантировать с помощью армии процесс революционных преобразований в стране. Корвалан даже выразил мнение, что военных стоит оставить в правительстве и после мартовских выборов в парламент: возможно, «сотрудничество между военными и гражданскими в правительстве превратится в новую особенность революционного процесса в Чили»[762]. Месяц спустя Корвалан с удовлетворением отметил, что армия превратилась в плотину против подрывной деятельности оппозиции.

Национальная партия, как и МИР, решительно осудила вхождение военных в правительство. ХДП сквозь зубы вынуждена была одобрить этот шаг – ведь ранее сами христианские демократы с надрывом призывали военных взять на себя ответственность за судьбы страны. Теперь это и случилось, хотя и не так, как хотели Фрей и его сторонники.

Конечно, гамбит Альенде с военными был рискованным шагом (гамбитом эту комбинацию считала СПЧ – социалисты думали, что, обеспечив стабильность и порядок, президент принес в жертву революционные преобразования) оттого, что вся лояльность армии держалась в основном на Пратсе и Сепульведе. Однако и за заговорщиками тогда большинство офицеров еще не шли. Британский посол в Сантьяго сообщал в Лондон, что несколько генералов и офицеров среднего звена, а также «значительное количество» солдат, особенно в сухопутных войсках и ВВС, поддерживают Народное единство. Однако большинство офицеров и сержантов на стороне оппозиции, «правые, националистические тенденции очень сильны, особенно среди офицеров среднего звена и сержантского состава»[763].