Чили 1970–1973 гг. Прерванная модернизация

Генерал погнался за обидчицей и заставил ее красный автомобиль остановиться: «Проси прощения, дерьмо, иначе я тебя прикончу»[838]. «Простите, простите», – залепетала сеньора. На вопрос полиции, почему она показала язык генералу, Алехандрина ответила: «Мне так захотелось». Генерал сказал: «Я просто устал от всех этих оскорблений!»

Интересно, что на месте инцидента вдруг оказались правые журналисты, как будто их заранее кто-то предупредил. Машину генерала окружили возмущенные «прохожие», ей прокололи шины, и кто-то написал на ней краской: «Убийца!» Пратс собирался было идти дальше пешком, но один таксист услужливо подвез его до работы.

Толпу сторонников невежливой сеньоры (которая скандировала: «Да здравствует Чили!») слезоточивым газом разогнали карабинеры. Доставленная в полицейский участок для допроса, виновница происшествия стала более откровенной: она показала генералу язык из-за опасений за судьбу Чили и будущее ее детей.

Оппозиционные СМИ (прежде всего «Меркурио») стали склонять Пратса на все лады: человек, обладающий такими расшатанными нервами, не может возглавлять вооруженные силы. А какой же это кабальеро, если он бросается с пистолетом на слабую беззащитную женщину!

Провокацию сработали гениально: в этот же день Пратс подал прошение об отставке, а на следующий день в стране уже должен был состояться военный переворот.

Альенде во время провокации против Пратса находился на приеме в советском посольстве. Узнав об инциденте, он немедленно собрался ехать к Пратсу, чтобы выразить ему полное доверие. На этом же приеме Бачелет предупредил президента, что в армии зреет план переворота: «Президент, сегодня или никогда. Вы должны понимать, что необходимо действовать. Необходимо обезвредить генералов, которые участвуют в заговоре». Альенде был невозмутим: «Успокойтесь, генерал, успокойтесь. Генерал Пратс так не считает»[839].

К счастью для страны, президент отставку Пратса не принял и объявил в Сантьяго чрезвычайное положение. Военным комендантом Сантьяго был назначен сторонник Пратса, командующий корпусом карабинеров генерал Сепульведа.

В публичном заявлении для прессы Пратс подчеркнул, что уже продолжительное время является объектом несправедливых нападок и клеветы со «стороны некоторых средств массовой информации». Заявление для прессы сделала и Алехандрина Кокс, которая принесла Пратсу официальные извинения и вернулась к версии, что показала генералу язык спонтанно: «Клянусь богом как христианка, что этим мои действия и ограничились»[840].

Пока Пратс был вынужден оправдываться перед всей страной, в гарнизоне Сантьяго проходили лихорадочные встречи некоторых офицеров среднего звена из 2-го бронетанкового полка и активистов ПИЛ. На совещании 24 июня был согласован следующий план военного переворота. Предполагалось, что 26 июня пиловцы организуют в столице ряд терактов и спровоцируют уличные беспорядки. На следующий день утром пять танков 2-го бронетанкового полка подойдут к резиденции Альенде на улице Томаса Мора, и офицеры арестуют президента. Другие пять танков захватят «Ла Монеду».

Пратс к этому времени уже должен был подать в отставку, и главкомом вооруженных сил по старшинству становился Пиночет. Если бы вся акция удалась, то заговорщики передали бы именно ему верховную власть. Таким образом, Пиночет был бы «вынужден» принять на себя полномочия президента, чтобы предотвратить полномасштабную гражданскую войну. Для вида он мог бы даже наказать взбунтовавшихся офицеров-танкистов.

Однако сведения о заговоре дошли до армейского командования, и в ночь на 27 июня одного офицера-путчиста арестовали. На следующий день (когда Пратс стал жертвой провокации) были арестованы еще один офицер и семь унтер-офицеров. Интересно, что в этот же день, 27 июня, «Меркурио»[841] открыто призвала заменить Альенде правительством в составе небольшой избранной группы военных, которые покончат с охватившей Чили анархией[842].

28 июня на пресс-конференции генерал Сепульведа объявил, что раскрыт военный заговор, в котором замешаны гражданские лица и младшие офицеры. Идут аресты, и путчисты дают показания следствию. В тот же день о готовящемся перевороте Сенат проинформировал министр обороны Хосе Тоа. В ответ прозвучали насмешки со стороны оппозиции: правительство, мол, выдумало очередной «заговор», чтобы еще активнее душить демократию в стране. В знак протеста против клеветы и оскорблений Тоа покинул Сенат[843].

Вечером 28 июня командир 2-го бронетанкового полка полковник Роберто Супер сообщил своим офицерам, что отстранен от должности[844]. Заговорщики выразили ему полное доверие, и на следующий день было решено произвести переворот. В 8.45 29 июня из казарм 2-го танкового полка вышли несколько танков, направившихся к «Ла Монеде». Путчисты были настолько уверены в успехе, что по дороге даже заправились на обычной бензоколонке и соблюдали сигналы светофоров.