Чингисхан

Этот восточно-тюркский народ, говоривший на монгольском диалекте, своей воинственностью обязан географии. Кочуя между горами Хинган на востоке и рекой Керулен на северо-западе, они вместе с хонгиратами и некоторыми другими, более мелкими племенами были тем тюркско-монгольским населением, которое чаще других вступало в контакты с китайцами. Известно, что Китай, находившийся в ту пору под властью чжурчжэней, жил под постоянной угрозой тунгусских и тюркско-монгольских набегов. В течение веков Китай придерживался в отношении северных кочевников одного политического принципа: разделяй и властвуй. То есть использовал одних варваров против других. Чжурчжэни умели использовать разногласия и соперничество между кочевниками для сохранения своей власти. Иногда им приходилось посылать небольшие вооружённые группы за Великую стену, но обычно, чтобы отгородиться от степи, им хватало наёмных отрядов кочевников.

Татары же вели двойную игру. Они были практически неуправляемы, постоянно выдвигали непомерные требования, и Пекин решил отделаться от них, натравив их на монголов, кочевавших севернее, в тех местах, где утвердил свою власть Тэмучжин. Так татары, связавшие себя непрочным и ущербным союзом с Китаем, постепенно становились всё более враждебными к монголам. Ещё в 1150 году они отправили в Китай пленённых членов семейства Хабул-хана, а позднее, в 1161 году, продолжая действовать как союзники Китая, способствовали развалу первого монгольского объединения. В 1167 году один из татарских родов предательски отравил Есугея, отца Тэмучжина.

Для значительной части монгольских племён татары были изменниками. И когда китайское войско напало на татар с юга и Пекин, порвав с прежними союзниками, предложил Тогорилу разделаться с ними, Тэмучжин, воспользовавшись этим, одержал лёгкую победу над татарами. Он быстро созвал своих сторонников и объявил им: «С давних времён татары губили наших предков и отцов. У нас против этого народа немало накопилось. Воспользуемся случаем, чтобы проучить его». Сражения, которые произошли в том году (примерно 1198-м) близ реки Улжа, в подробностях неизвестны. Тэмучжин использовал людей Тогорила, который хотел отомстить татарам за убийство своего деда. Оба предводителя соединёнными силами атаковали татар, которые укрылись за древесными завалами. Одолев эти препятствия, монголы захватили главу татар Мэгуджина-Сэулту и его ложе, украшенное золотом и жемчугом.

Китайский вельможа, который сумел ловко стравить монголов с татарами, раздавал награды своим новым союзникам. Главе керэитов он присвоил титул царя (вана, или, вероятно, онга в монгольском произношении). Тогорил присоединил его к своему титулу хана и стал именоваться ван-ханом (царём-ханом). Так как китайские писцы приняли этот титул правителя керэитов за его имя собственное, в хронике его именуют Ван-ханом.

Этот плеоназм имел любопытную судьбу. К нему восходит знаменитая легенда о короле (или пресвитере) Иоанне. Повторив ошибочный перевод несторианских писцов, которые ван-хана превратили в короля Иоанна, епископ Библа в 1144 году отправил папе сообщение о существовании некоего христианского монарха, могущественного гонителя мусульман, носящего это имя. Основываясь на этом недостоверном известии, Марко Поло занёс в Европу представление об этом азиатском монархе, союза с которым Запад будет тщетно искать: «У жителей нет никакого хозяина, но они отправляют подати какому-то господину, которого называют на своём языке Унеканом, что по-французски означает священник Жан. И все здесь восхваляют могущество этого священника Жана». Это тот самый мифический персонаж, которого Европа позднее перенесла в Абиссинию в виде христианского негуса.

Тэмучжин в качестве вознаграждения за свою победу над татарами получил от китайцев всего лишь скромный титул «десятника». По-видимому, Пекин не придавал этому незнакомцу серьёзного значения. По всей вероятности, все эти титулы для пекинского дворя мяло что значили, и щедрость, с которой их раздавали, доказывает, что к ним относились как к дешёвым побрякушкам, способным польстить разве что тщеславию вярвяров. Гораздо более осязаемой наградой Тогорилу и Тэмучжину стала захваченная у татар добыча. Тэмучжин по случаю удачного грабежа и в этот раз подобрал на поле боя брошенного мальчика по имени Шиги-Кутуку, который был одет в соболью шубу, а нос его был украшен золотым кольцом. Оэлун его усыновила.