Чингисхан. Демон Востока

— У цивилизованных людей принято стучать, прежде чем войти, — недовольно выговорил Эйрих. — Выйди и зайди правильно.

Примипил вышел из кабинета, после чего тихо постучал в дверь.

— Заходи, — произнёс Эйрих. — И остальным скажи, чтоб знали правила вежества.

— Обязательно, проконсул, — ответил Русс.

— Так с чем пришёл? — спросил у него Эйрих.

— Вот с этим, — римлянин поставил на стол тяжёлый кошель.

— Что это? — недоуменно поднял на него взгляд проконсул.

— Это подношение в благодарность от всех нас, — ответил Русс. — За заботу.

— Какую заботу? — не понял Эйрих.

— Слышали мы, что ты можешь повлиять на раздачу земли… — заговорил примипил.

— Ты что, сука, мне взятку предлагаешь⁈ — Эйрих в ярости вскочил и упёр руки в стол.

— Это благодарность от всех нас, инструкторов, — повторил Русс, не смущённый острой реакцией.

Взятки давать он умеет, это чувствуется. Практически все римляне, что достигли хоть какого-то положения в их обществе, уже умеют хорошо давать взятки.

— Убери это говно с моего стола и больше никогда не показывай! — прорычал Эйрих.

Русс покладисто снял со стола тяжёлый кошель, звякнувший содержимым, и спрятал его под свой стул.

— Слушай меня внимательно, — Эйрих сел обратно на стул. — На первый раз я тебя прощаю, но в следующий раз — десять, нет, двадцать плетей, публично, перед строем. Оставь эту дрянь, где без подмазки ничего не решается, в прошлом. Мы — не римляне. Мы — честные готы. Я хотел повременить с выдачей вам земли, потому что, в благодарность за блестящую работу, предполагал выделить вам землю у самого Рима или у Флоренции, но раз вы такие нетерпеливые, то получите свою землю у Вероны. Вы сами этого добились, чего хотели, умственно отсталые дундуки!

Им требовалось проявить лишь чуточку терпения, ведь Эйрих неоднократно говорил Руссу, что он не обидит никого, кто показал себя полезным для общего дела.

— Но, проконсул… — треснула маска равнодушия на лице Русса.

— Я приказываю тебе сказать своим людям, что вы сами виноваты в том, что теперь получите землю у Вероны, — недобро усмехнулся Эйрих. — Ладно бы ты меня не знал, сука такая! Ты в голове своей умозрительно представь, сыть шакала! Я раздал землю обычным воинам, законодательно закрепив их право владения ею! Неужели вы, скудоумные ишаки, подумали, что я, сделавший такое ради обычных воинов, вдруг обойду вас, создавших мне легион⁈

— Господин, я прошу… — начал оправдываться примипил.

— Заткнись! — прервал его Эйрих. — У меня без вас полно проблем, которые никак не желают разрешаться! Я превратился в пергаментную крысу, безнадёжно зарытую в толще из кожи! У меня даже нет времени, чтобы сходить порыбачить! Всем, сука, что-то надо, всем я, оказывается, что-то должен!

Эйриху пришла в голову мысль, что ему нужно больше заместителей. Виссарион, Хрисанф и Ликург не справляются, у них работы не меньше, чем у него, поэтому нужно больше новых людей.

— У меня есть идея, — произнёс проконсул. — Я могу простить вам вашу наглость, но при одном условии. Найдите мне пять-шесть надёжных и смышлёных ребят, сведущих в юридическом деле и готовых работать за небольшое жалование — такова для вас цена сочной земли под Флоренцией.

Римлянам Эйрих не доверял, компетентных в управлении и юриспруденции людей среди горожан нет, потому что он лично приказал казнить всех, кто этим занимался, а люди нужны и их надо искать. Сам Эйрих этим заниматься не мог, всё и так висело на волоске от спуска в тотальный бардак, поэтому он решил, что надо кровно заинтересовать кого-то сделать всю работу за него…

— Но где я их найду⁈ — удивлённо воскликнул Русс.

— Ты спрашиваешь так, будто это моя проблема, — пожал плечами Эйрих. — Найди и приведи, роди и воспитай, укради и поработи — я тебя ничем не ограничиваю. Хочешь хорошую землю — хорошо поработай.

— Я тебя понял, проконсул, — тяжело вздохнул примипил.

— Тогда убывай отсюда, раз понял меня! — указал Эйрих на дверь. — Шакалья сыть! Ополоумели тут от жадности!

Работать на благо державы оказалось неожиданно тяжело. В прошлой жизни у него были бесчисленные советники, головой отвечающие за результаты, а здесь он сам стал кем-то вроде них, отвечающий головой перед Сенатом и готским народом. И иногда ему казалось, что он единственный тут понимает, насколько опасна ситуация, в которой они оказались…

«Не так может пойти всё, что угодно», — подумал он. — «Ошибёмся с аграрной реформой — зерна не будет и нас скинут, попутно свернув шею. Не успеем решить все проблемы до того, как римляне оправятся — нас скинут, попутно вспоров брюхо».