Чингисхан. Демон Востока

— В охрану меня хочешь нанять? — криво усмехнулся Татий.

— Нет-нет-нет! — всплеснул руками Татий. — Я ищу себе человека, который возглавит небольшое войско честных мужей, что не против высадиться на небольшом острове и взять его по праву сильного. Остров замечательный, носит гордое название Салике![83] Оборонять его будет легко, хватит и двух тысяч воинов! Но сперва его нужно завоевать…

— Я окончательно сошёл с воинской стези, — вздохнул Хродегер. — Если нужен такой человек, то ищи его в другом месте.

Принесли заказ. Татий заказал себе свиные рёбра и вино, а Хродегер чечевичную кашу и пиво.

— Эх, жаль, — вздохнул Татий, разрезая рёбрышко бронзовым столовым ножом. — А я думал, что наша встреча — это знак от Судьбы.

— Мне Судьба уже послала один знак… — Хродегер невольно погладил шрам на руке. — Мне хватило.

— Да, понимаю, — Татий почесал шрам на лбу. — А так, что нового в Вероне?

— А я откуда знаю? — усмехнулся Хродегер. — Я дни напролёт на полях, обрабатываю выделенную землю: пашу, сею, пожинаю. Часть в амбар, а большую часть продаю казне. На жизнь хватает и ещё жене и детям на подарки остаётся.

— Если поведёшь моих воинов, то заплачу тебе пять тысяч солидов единовременно за захват острова, а ещё по солиду за каждый день путешествия, — сделал Татий предложение. — Вижу по твоему лицу, что заинтересовал… Зачем вечность копошиться в земле, когда можно стать безумно богатым человеком за какие-то пару лет?

— Почему именно я? — поморщившись, спросил Хродегер. — Ты, наверное, и не вспоминал обо мне до нашей сегодняшней встречи.

— Вспоминал! — не согласился Татий. — Так же, как об Аравиге, Атавульфе, Отгере, Бране, Совиле и прочим тысячникам прославленного гота Эйриха. Но их со службы в легионах не переманить, увы.

— Есть и другие, — покачал головой Хродегер.

— Мне не нужны другие, мне нужны лучшие, — ответил на это Татий.

— С чего ты взял, что я — лучший? — недоуменно спросил Хродегер.

— Я знаю Эйриха уже очень давно, — вздохнул римлянин. — Высшая оценка мастерства стратега от него — это когда он очень жалеет, что такой человек ушёл от него. О твоём уходе он очень жалел.

— Может, ему нравилось, как я пою? — усмехнулся Хродегер.

— Так ты принимаешь моё предложение? — спросил Татий. — Ладно, могу повысить твой гонорар до пяти с половиной тысяч солидов единовременной выплатой, но это предел.

— Пять тысяч пятьсот солидов? — переспросил Хродегер. — У меня есть время подумать?

— Я отправлюсь в путь в следующем году, но хочу иметь определённость о военачальнике как можно раньше, — ответил на это заулыбавшийся Татий.

Наверное, он подумал, что коготок птички уже увяз в очень выгодном предложении… А Хродегеру нужно поговорить с семьёй, спросить, что об этом думают жена и сыновья. Ему очень не хотелось сгинуть, как отец, но пять с половиной тысяч солидов — это деньги, которые изменят абсолютно всё. Можно обрабатывать землю только для своего удовольствия, отгрохать большую виллу, чтобы с десятками комнат, нанять работников, может, мастерскую какую-то открыть…

Хродегер вдруг вспомнил давние разговоры с Эйрихом. Они обсуждали перспективы мирной жизни, когда закончатся войны. Если будут деньги, можно поставить небольшую фабрику по производству чего-нибудь нужного и ценного. Например, горшки обжигать по римской методике или стекло делать — Эйрих говорил, что если знать как, то можно делать и стекло. И это тоже одна из вещей, о которых Хродегер хотел бы с ним потолковать, на перспективу. А если у него сразу будут деньги на всё это…

— В общем, ты крепко подумай над этим и обязательно дай мне ответ, — попросил Татий. — А я пойду уже, наверное…

— А зачем ты показывал сересскую аркобаллисту, если не собираешься её продавать? — задал последний вопрос Хродегер.

— Так я собираюсь, но не сейчас, — широко улыбнулся Татий. — Сейчас молва пройдёт по всему городу, желающих появится тьма тьмущая. И тогда я буду выбирать покупателей. Буду продавать эти аркобаллисты. Дорого.

— Торгашеские фокусы, — неодобрительно покачал головой Хродегер.

— Зато работают, — улыбнулся Татий и встал из-за стола. — Ладно, я пошёл, а ты держи в голове перспективы нашего сотрудничества!

Хродегер доел кашу и допил пиво, после чего кивнул табернщику и пошёл к дому Августа.

— О-о-о, Альвомир! — увидел он гигантскую фигуру, также идущую к дому Августа.

— Э-э-э… — вгляделся гигант в лицо Хродегера. — А-а-а, Ходикер!!!

Альвомир бросился к нему и сжал в могучих объятиях.

— Хр-р-х… Убьёшь… — просипел бывший тысячник.

— Как твои дела?! — отпустил его Альвомир.

— Эх, я в порядке, — ответил Хродегер, поправляя тунику. — Дед дома? Ха-ха…

— Деда? Дома! — покивал гигант. — Идём!

Избранные дружинники, стоящие на часах, кивнули Хродегеру и Альвомиру, после чего пропустили в дом.

— А это у нас кто? — выглянула из кухонного помещения Тиудигото. — О, Хродегер! Проходи! Я как раз готовлю обед!

— Здравствуй, почтенная Тиудигото, — поклонился Хродегер.

— Ой, да брось ты это! — отмахнулась мать Эйриха. — Ты же не чужой, поэтому веди себя как свой!

— Благодарю, — вновь поклонился Хродегер.