Чингисхан. История завоевателя Мира

И если кто-то, не видавший этих крепостей, подумает, что это всего лишь пустословие, носящее ярлык лести, подобно описанию Арслан-Гушай, такому человеку можно ответить словами Абуль-Фазла Байхаки, который в Тарих-и Нисири сообщает следующее: «Когда султан возвращался из Сомната[866], один из его сокольничих убил огромную змею. Они сняли с нее кожу, и кожа имела длину тридцать элей и ширину четыре эля». А смысл этих слов в том, что Абуль-Фазл говорит дальше: «И если кто-то сомневается в правдивости этого рассказа, пусть он пойдет к крепости Газни и сам увидит эту кожу, ибо она висит над воротами, как полог[867]. Собиратель этих историй, в свою очередь, /45/ замечает, что от той кожи не осталось ничего, кроме этого рассказа, но пусть такой сомневающийся встанет и от Тарума[868] на западе до области Систана, расстояние до которой почти триста фарсахов, пусть он посмотрит на горы и крепости, который будут стоять незыблемо до той поры, когда сбудутся слова: «и будут горы, как расщипанная шерсть»[869]; пусть он сравнит ту одну малую крепость с сотней и более того неприступных цитаделей, каждая из которых в сто раз неприступнее Арслан-Гушай, которые были покорены в наш век по воле Господа-Мстителя и благодаря удаче августейшего монарха Хулагу, и из этого пусть он заключит, каковы были сила и могущество каждого их войска и каждого воина.

Захватив крепость и погасив пламя беспорядков, султан поставил в Ираке своего сына Тадж ад-Дина Али-шаха, назначив ему местонахождением Исфахан, а сам повернул назад и отправился в Хорезм, в который он вошел в 10-й день месяца джумады II 596 года [28 марта 1200].

Тем временем еретики узнали, что враждебность султана была вызвана стараниями Низам аль-Мулька, который был главным везиром, и тогда федави спрятались на тропе, ведущей ко дворцу, куда ходил Низам аль-Мульк. Когда он вышел из дворца, один из этих проклятых нанес ему удар в спину, а другой, с противоположной стороны, ударил по голове, так что он стразу испустил дух. А одной из удивительнейших вещей в этом мире было то, что названный везир питал вражду к Великому Казначею, Шихаб ад-Дин Масуду из Хорезма, а также к Хамид ад-Дину Аризу из Зузана. И в те последние дни он обличал этих вельмож перед султаном.

Перед самой своей смертью он велел отрубить Аризу голову у дверей того самого дворца и намеревался отправить следом за ним Шихаб ад-Дина Масуда. Но по приговору мстительной Судьбы — нет! по велению Творца — случилось так, что, не успев исполнить свое желание, он пролил свою собственную кровь на кровь Ариза. А что до федави, их разрубили на куски на месте /46/. Апостол Господа был прав, когда сказал (мир ему и всему его роду!): «Ты убил и будешь убит; и твой убийца будет убит».

Султан Текиш сильно этим опечалился и решил осуществить возмездие и воздаяние. Эту задачу он поручил Мелику Кутб ад-Дину и послал к нему гонца с приказанием набрать войско, а потом отправиться в Кухистан[870]. Повинуясь этому приказанию, Кутб ад-Дин завершил приготовления и начал с Туршиза[871]. С таким огромным войском, что горы не выдерживали его тяжелой поступи, он осадил эту крепость. Четыре месяца продолжалось сражение; ров Туршиза, глубокий, как ущелье, был засыпан, и осаждавшие так преуспели, что взяли крепость через неделю. В это время у султана, который собирал войска по всему Хорезму и готовился к боевым действиям, случился удар (храни нас от этого Всевышний!). Его лекари вылечили болезнь, и, начав поправляться, он отправился [в Туршиз]. Врачи запретили ему путешествовать, но султан, сжигаемый пламенем гнева, не вспомнил суру о том, что следует прислушиваться к советам. Он продолжал путь до тех пор, пока не прибыл в место, называемое Шах-и-Араб («Арабский Колодец»), и поскольку ведро его жизни упало на дно колодца, его болезнь вернулась, и он отбыл из этой временной обители в место вечного покоя. Это произошло в 19-й день месяца рамадана 596 года [23 июня 1200].

Столпы Государства немедленно отправили гонцов сообщить об этом Мелику Кутб ад-Дину. А в то время ему было знамение. Его знамя без всякой видимой причины вдруг сломалось, и его верхушка поникла. Он счел это дурным знаком, а вслед за этим получил известие о смерти отца. Он скрыл это от войска и под предлогом болезни /47/ стал готовиться к возвращению. Послы прибывали с одной и другой стороны, и они начали обсуждать условия мира. Жители Туршиза, не подозревавшие о смерти султана, пошли на большие уступки и выплатили дань, а также свыше ста тысяч динаров. После этого Мелик Кутб ад-Дин отбыл. Подобно ливню или несущемуся вниз потоку он соединял день с ночью и ночь с днем, пока не достиг ворот Шахристаны. Здесь он совершил траурные обряды и поспешил в Хорезм.

[II] О ВОСШЕСТВИИ НА ПРЕСТОЛ ХОРЕЗМШАХА АЛА АД-ДИНА