Чингисхан. История завоевателя Мира

На следующий день прибыли и его спутники; и он был принят в круг первых людей государства. Позже прибыли мелик /253/ Садр ад-Дин, ходжа Фахр ад-Дин Бихишти и другие вельможи, которых задержали снег и стужа, и им было милостиво позволено вручить подарки (tikishmishi). Когда они окончили вручение даров, Император приказал расследовать полбжение земель и народа, и эмир Булгай и некоторые [другие] эмиры вызвали их всех и стали расспрашивать меликов и садров. Тогда эмир Аргун сделал устный доклад о беспорядке в финансах и нехватке поступлений от налогов, вызванной бесконечной чередой незаконных поборов и толпой грубых ельчи и сборщиков налогов; и признал и подтвердил недостатки, причиной которых был беспорядок в делах, который, в свою очередь, был вызван условиями настоящего времени. Поскольку его признание халатности в управлении делами и его оправдания подкреплялись простыми и очевидными доказательствами, Император Мира выразил ему свое одобрение, не забыл он и об услугах, оказанных ему эмиром Аргуном в прошлом, и он отметил его еще большей благосклонностью и от избытка доброты и милости выделил его из всех равных ему. Менгу-каан тогда приказал всем присутствовавшим садрам собраться вместе и найти способ облегчить участь народа и так управлять страной, чтобы жизнь бедняков стала легче, а земли вновь процветали. Ибо единственное, что занимает мысли Императора, — это чтобы благоухание ветра справедливости достигло четырех концов света, а рука тиранов и угнетателей перестала причинять вред подданным его государства, чтобы молитвы слуг Божьих включали просьбы послать ему день ото дня увеличивающуюся удачу, и чтобы блаженство этой удачи соединилось с наступлением благословенной эпохи. Более того, нет ни малейшего сомнения в том, что каждый из них лучше всех знает, каковы интересы его страны, и лучше всех осведомлены о причинах существующего зла и по причине этой осведомленности лучше всех знают, как исправить это зло. Поэтому Император велел, чтобы после серьезного размышления /254/ каждый из них написал, что он считает в своей стране добром, а что злом, и какова причина этого, и как это можно исправить, чтобы он мог приказать провести необходимые реформы, какие ему подскажет его высокий ум. Ибо не секрет, что искусный врач, прежде чем назначить лечение, изучает симптомы болезни, ее причины и ее остроту или мягкость, и помогает себе, слушая биение пульса и рассматривая другие признаки, и когда причины и симптомы болезни известны, лечение становится нетрудным делом, и он смешивает свои порошки сообразно конституции [пациента]. А справедливость Императора подобна милосердному лекарю, который изгоняет болезни гнета и притеснения из организма мира одним-единственным лекарством устрашающей жестокости; нет, это дыхание Иисуса, которое в один миг возвращает к жизни жертву несправедливости.

В соответствии с его приказом каждый из них написал отчет, в котором описал горести этого мира, и на следующий день всем им было велено явиться в место проведения аудиенций. Они были приведены к Императору и стали обсуждать благосостояние народа и земель в вышеописанной манере, и сутью их заключений было, что различные налоги (ikbrajat) и разнообразные поборы (iltimasat) с жителей были [слишком] многочисленны, что бегство последних объяснялось этой причиной и что размер налогов должны быть твердо определен, как это было сделано в Трансоксании министром Ялавачи, который ввел то, что получило название купчур, в соответствии с которым размер ежегодных платежей каждого человека определялся исходя из его достатка и платежеспособности, и после того как он внес этот ежегодный установленный платеж, от него нельзя уже ничего требовать в этот год, нельзя также подвергать его и другим поборам. И так они пришли к решению, и Император отдал распоряжения, чтобы платеж богатого человека был установлен в размере десяти динаров и далее бы соразмерно снижался, и так до бедняка, который должен был заплатить один динар, и все поступления из этого источника должны были пойти на оплату расходов (ikhrajat) на содержание наемного войска (hashar), ямов и послов. Кроме этого ничего нельзя было требовать от них и нельзя было забирать у них незаконными поборами[1449], нельзя было также брать взятки. И для каждого /255/ обстоятельства и непредвиденного случая он издавал ясу, и некоторые из них упоминаются в главе о восшествии на престол Менгу-каана[1450].