Чингисхан. Пенталогия (ЛП)

К полуночи мороз усилился, однако монголы не стали делать привал. Подкреплялись на ходу вяленым мясом, которое доставали из сумок. Первую ночь воины провели на склоне, по-волчьи вырыв лежки в глубоком снегу. Хачиун продремал всего несколько часов и сейчас почти выбился из сил, но не мог позволить воинам остановиться на ночлег — никто не знал, далеко ли до цзиньского войска.

Вскоре склон стал более пологим. Белесые березы росли вперемежку с темными соснами, кое-где так густо, что под ногами лежал не снег, а палые листья. Хачиун обрадовался деревьям, которые словно свидетельствовали — конец пути близок. Правда, он так и не понял, удалось ли его людям зайти в тыл к цзиньцам или они до сих пор движутся параллельно перевалу Барсучья Пасть.

Таран тоже страдал от холода. Хачиун заметил, что юноша время от времени энергично размахивает руками, чтобы разогреть кровь и не дать кончикам пальцев почернеть и потерять чувствительность. Старинная уловка дозорных. Хачиун повторил движения и передал приказ остальным воинам делать то же самое. Затем представил вереницу суровых воинов, машущих руками, словно крыльями, и рассмеялся, несмотря на боль во всем теле.

Над горами поднялась яркая и полная луна, осветив колонну измученных людей, медленно бредущих вперед. Покоренная вершина возвышалась сзади символом другого мира. Сколько воинов пало на ее крутых тропах, чтобы, подобно Весаку, остаться там навсегда? Хачиун надеялся, что выжившие догадались снять с погибших колчаны со стрелами, пока их не засыпало снегом. Нужно было отдать приказ, ворчал он на самого себя. До рассвета еще далеко, может, еще удастся подойти к цзиньцам прежде, чем Чингис начнет атаку. Хачиун брел по снегу, его мысли текли в такт шагам. На миг он вспомнил о Хасаре, затем о своих детях. Временами Хачиун проваливался в дрему, придя же в себя, видел, что продолжает шагать за Тараном. Когда Хачиун упал, юноша повернул назад, помог подняться. Хачиун благодарно подумал, что воины не дадут ханскому брату умереть на обледенелой тропе, не заберут его колчаны со стрелами.

Хачиуну казалось, что он идет целую вечность, как вдруг деревья закончились и шагавший впереди Таран пригнулся. Хачиун последовал его примеру, а потом на непослушных коленях пополз к юноше. Сзади доносились сдавленные ругательства — из-за внезапной остановки вереница смялась, в призрачном свете луны полусонные люди натыкались друг на друга. Хачиун медленно полз, оглядываясь по сторонам. Они с Тараном были на отлогом склоне белоснежной лощины. На дальнем крае поднимались горы, такие крутые, что ни один смертный не смог бы их преодолеть. Слева Хачиун заметил перевал Барсучья Пасть, перед которым раскинулось широкое поле. В лунном свете зрение Хачиуна обострилось, и за безжизненным пространством он разглядел море шатров и знамен. Поднимавшийся над ними дым смешивался с туманом на горных вершинах. Хачиун почувствовал запах горящего дерева.

Хачиун тяжело вздохнул. Цзиньцам удалось собрать огромную армию. Поле перед ущельем было словно дном гигантской чаши, образованной горными хребтами, дорога из которой вела в императорский город. Цзиньские воины заполнили равнину и дорогу, насколько хватало глаз. Белые горы скрывали часть войска, но Хачиун уже и так понял, что никогда не видел столько людей сразу. И всего через несколько коротких часов Чингис двинется по ущелью им навстречу.

Неожиданно Хачиун ощутил укол страха: что, если его людей заметят? Вокруг наверняка полно вражеских дозорных, нужно быть глупцом, чтобы оставить лагерь без охраны. А тут он со своими воинами на заснеженном склоне, на самом виду у цзиньцев. Еще немного — и не было бы никакого внезапного нападения. В знак благодарности за бдительность Хачиун похлопал Тарана по плечу. Юноша улыбнулся счастливой улыбкой.

Хачиун принял решение и передал по цепи приказ: отступить подальше и ждать рассвета, пока не заметили зоркие враги. Посмотрел на ясное небо и пожалел, что нет снега — засыпал бы следы. Близился рассвет. Хачиун надеялся, что Хасар в безопасности. Монголы медленно и осторожно повернули назад, к леску на склоне горы. Поднимаясь, Хачиун вспомнил детские годы — он скрывался тогда с семьей в родных горах, в шаге от голода и смерти. Он снова спрячется, только в этот раз бросится на врагов с победным криком, и Чингис будет рядом.

Хачиун мысленно обратился к Отцу-небу, прося, чтобы Хасар выжил, не замерз где-нибудь среди горных вершин, потерянный и одинокий. Представив Хасара, Хачиун улыбнулся. Остановить его братца совсем непросто. Уж если кому и суждено уцелеть, так это Хасару.